Елена Лапухина - Кружева

Клара всегда была девочка с характером. Потом в детдоме мы узнали, что её трёхлетнюю подбросила пьющая мать. На теле девочки были синяки и ссадины. Фамилия и имя этой женщины были известны, но она уехала, куда-то с очередным мужчиной и канула, но и мы её, конечно, искать не собирались. Клара училась на троечки, была непослушной, рано начала интересоваться мальчиками. В восемнадцать лет она собралась замуж, ни какие уговоры не помогли. Домой Клара вернулась в двадцать два. После школы, дочь ни куда поступать не стала и устроилась в овощную палатку, откуда частенько приходила выпившая. Федя очень расстраивался и в итоге мы собрали все наши сбережения, немного заняли и купили ей однокомнатную квартиру. Лет десять мы жили спокойно. Клара вышла замуж за хорошего парня и всё у них вроде бы наладилось. Оказывается, мы много не знали, Коля ушел от неё через некоторое время, сказав, что она сделала из него психопата. После этого у нашей доченьки было несколько мужчин. Нас она в это время сильно не беспокоила; не помогала, но и ничего не требовала. Всё изменилось пять лет назад, когда умер Федя. Теперь Клара регулярно ходит ко мне и требует, чтобы я переехала в однокомнатную, а ей отдала эту квартиру.

Люба покачала головой, но перебивать не стала. Серафима Матвеевна продолжила:

– Я отдаю Кларе почти всю пенсию, а сама живу на деньги от заказов. Понимаю, что эта квартира намного дороже, но не могу представить, как я уеду отсюда, где мы с Федей столько лет… Ей нужна моя квартира, чтобы продать её и на эти деньги уехать в Канаду. Уже год как Клара переписывается с мужчиной оттуда. Зная дочь, думаю, что если я даже дам ей денег, она бы всё равно будет выгонять меня из дома. Кларе уже сорок два, говорит, что это её последний шанс.

– Серафима Матвеевна! – Горячо заговорила Люба. – С завтрашнего дня, я буду, десять дней ставить уколы двоим больным, потом когда освобожусь, давайте встретимся с Кларой. Мы сядем все вместе и поговорим, она же должна понять.

– Думаю что это бесполезно, но давай попробуем. Говорит твоё тряпье и эти кружавчики нужно выбросить на помойку. А это же моя жизнь! – почти простонала старушка, тоскливо посмотрев вокруг себя.

– Как же такое можно выбрасывать? – Люба снова взяла чайную куклу и погладила её рукой. – Такого ведь, ни в каком магазине не купишь. Глядя на такие вещи, даже настроение поднимается. Мне кажется, Клара просто злиться потому, что вы не хотите продавать свою квартиру, а выбросить такое нельзя!

– Она сможет. – Опять грустно сказала Серафима Матвеевна. – Поэтому я, наверное, сейчас соберу кое-что из постельного белья, салфетки, коврики и отдам в музей. Я им уже дарила некоторые вещи, думаю, что там будут рады. И ещё хочу тебе Любонька… на память…– Она вышла и через минуту вернулась с коробкой. Сняв с неё крышку, старушка достала две белоснежные салфетки разного размера. – А вот это. – Серафима Матвеевна достала куски ярко-красного тонкого кружева. – Ты можешь использовать при шитье платья. Это круглое на шею, а эти куски на рукава и подол. Я когда-то такое же, синего цвета, сделала для одной столичной модницы. Ты Люба, девушка яркая, тебе красное будет хорошо. Как нравиться?

– Очень нравиться, только тут столько много работы. Может быть это лучше продать, деньги вам понадобятся.

– Можно продать, но я хочу, чтобы у такой красивой и доброй девушки как ты было необычное платье. И что бы надевая его, ты Любонька, вспоминала свою странную пациентку. – Улыбнулась Серафима Матвеевна.

– Спасибо большое. – Сказала девушка, обняв маленькую мастерицу.

Следующие десять дней тоже были очень напряженными. Витёк находился в реанимационной палате, и Люба старалась забегать к нему каждую свободную минуту. Она действительно очень привязалась к парню, но это была жалость, любовь к брату, но не к мужчине. Видя, как у парня розовеют щеки, против Любиных посещений не возражала даже Ирина Георгиевна – старшая медсестра. У мамы подскочило давление и заболели Ёжики, племянники Любы – Серёжка и Антошка, поэтому она частенько бегала в родительскую квартиру. После работы девушка делала инъекции на дому, двоим своим больным. Несколько раз она звонила Серафиме Матвеевне, но та или не слышала звонок или была на улице. Наконец-то в конце недели в трубке раздался голос старушки:

– Да, спасибо большое, чувствую себя нормально. – Ответила она.

– Видимо доченька в гостях. – Подумала Люба. – Может быть, не только нервы будет трепать, а ещё и позаботиться о матери.