Я улыбалась и кивала, хотя давно уже перешла порог своей квартиры и не знала, как завершить разговор.
– А мамка-то на работе поди? – уточнила Мария Степановна.
– На работе, – ответила я, и суетливо добавила: – Она позвонить просила, как только я домой приду.
– Ну да, конечно, – поспешно качнула головой соседка, соглашаясь: – Ну ладно, Настюша, ты заходи, если что.
Я поблагодарила её за неравнодушие и закрыла дверь. Всё. Наконец-то я дома. Теперь уже ничего случиться не должно. Причем не только плохого, но и хорошего.
Я стараюсь быть оптимистом и никогда не отчаиваться, хотя сегодня мне искренне хочется, чтобы этот день закончился поскорее.
Марии Степановне я соврала и звонить маме, конечно, не собиралась. В глубине души мне было стыдно за своё поведение, но больше всего на свете мне хотелось сейчас остаться один на один с романом Оскара Уайльда. Ну и перехватить что-нибудь вкусненького.
На кухне нашлись печенья и шоколад, поэтому я поставила чайник и мысленно попросила прощения у мамы, которая вечно журит меня за такие «перекусы».
Моя мама – врач. Работает в детской поликлинике, и многие люди утверждают, что она настоящий профессионал, доктор от Бога. Мне гордо это слышать, а потому я хочу быть не хуже, и стараюсь учиться хотя бы без троек. Пока получается. Несмотря на сильную занятость, мама всегда находит время поинтересоваться моими успехами и жизнью в целом. Раньше я лишь отмахивалась – «всё нормально», но чем дальше, тем больше ценю её внимание. Наверное, ещё и потому, что несколько лет назад от нас ушёл папа. То есть, для меня он папа, а для мамы – муж. Теперь уже бывший. Я до сих пор помню тот зимний вечер.
Сначала они с мамой тихо переговаривались о чём-то на кухне. Затем всё громче, и в голосе то одного, то другого родителя всё чаще проскакивали высокие ноты. А когда я зашла – теперь уж и не вспомнить зачем, – то увидела красные от слёз мамины глаза и печальный взгляд папы. Мне было всего двенадцать, но я уже могла понять, что это значит. Особенно потому, что ссоры в нашем доме были явлением редким, если не сказать – исключительным.
Сейчас мне пятнадцать, но я до сих пор не могу простить отца и согласиться на встречу. Он сделал свой выбор, оставив нас с мамой в прошлом, хотя утверждает, что это не так, и время от времени звонит, чтобы узнать о моих жизненных успехах. Я никогда не подхожу к телефону, и с ним общается мама. Я знаю, что отец выделяет мне деньги на одежду, учебники и очень хочет увидеться, но всё равно не могу заставить себя просто поговорить с ним. Больно вспоминать о прошлом, которое уже не вернуть. И наша семья теперь – как разбившаяся тарелка, которую, как не склеивай, уже не сделаешь целой.
Папа ушёл, а моё имя осталось. Именно он стал звать меня Асей, и я привыкла к этому так, что даже в школе на первом уроке представилась Асей Скворцовой вместо официального и помпезного – Анастасия или обычного – Настя. С тех пор Асей меня звали все: родители, друзья и даже учителя. Настей я оставалась лишь для соседки Марии Степановны. Ну не могла она принять этого короткого и странного имени.
После импровизированного обеда я взялась за осуществление своего плана: забралась в уютное кресло у окна и открыла заложенную страницу романа. С головой погрузившись в увлекательный мир Англии XIX века и необычайно интересную жизнь героев, я и не заметила, как пробежало время.
Спохватилась, лишь услышав в коридоре звук отпираемой двери. Мама вернулась с работы, а я ни к урокам не притронулась, ни об ужине не позаботилась. Нечего сказать, хорошая дочь.
На глазах стояли слёзы. Прекрасный Принц на деле оказался совсем не таким замечательным, как рисовало его моё воображение, и это ещё раз заставило меня убедиться в коварности и жестокости мира. Особенно его мужской составляющей.
– Асенька, ты дома? – позвала мама, появляясь в дверях моей комнаты.
Увидев её, я почему-то сразу почувствовала себя ребёнком и разом забыла обо всем своих бедах. Мне стало так хорошо, и лишь потому, что она со мной рядом.
– Угу, – я закрыла книгу и подошла к маме, чтобы обнять. – Тяжёлый день был?
– Ну, в общем, как обычно. Как твои успехи?
– У меня всё хорошо. Сейчас уроки буду делать, – добавила я, виновато теребя в руках книгу-виновницу.
Привираю немножко, чтобы не расстраивать маму. Во-первых, у меня не всё хорошо, учитывая события текущего дня и полное отсутствие личной жизни. Разве нормально в пятнадцать лет по-прежнему оставаться одной, когда кругом весна и одни только влюблённые парочки?
Читать дальше