Ирина Островецкая - Не могу с тобой расстаться

– Не подкармливай её в течение дня, только воду давай. Никаких вкусностей, только завтрак, обед и ужин. В этом пансионате, до неприличного, вкусно кормят.

– Так она же требует! И мороженое, и конфеты, и пирожные. Если я не дам, папе жалуется, а зять ругает, за то, что ребёнка ущемляю. – Обречённо сказала Жанна.

– Ну, тут ты должна что-то выбрать: или наладить питание, или окончательно испортить ей желудок.

– Ох, что ты знаешь?! Зять у нас в спонсорах ходит. Если ему что-нибудь не нравится, он так ругается!..

– Ты так его боишься?! – Удивлённо спросила я.

– А как ты думаешь?! Он же обеспечивает благополучие моих девочек, поэтому я должна ему подчиняться.

– Ты должна, нет, ты просто обязана ему объяснить, что нельзя есть конфеты за пол часа до еды, что нельзя слопать сразу несколько пирожных и запить всё это целой бутылкой сладкой воды. Если он всё оплачивает, значит, умеет заработать, а если умеет заработать, значит – не дурак, должен понимать. Слова подбери нужные.

– Да что ты знаешь?! – Только и сказала печально Жанна.

До корпуса дошли молча. Дианка будто понимала, что бабушка чем-то расстроена. Спокойно шла рядом, не баловалась, не задавала каверзных вопросов, не просила ничего купить.

– До свиданья, тётя Маша. – Грустно сказала девочка, когда мы расходились по номерам.

Я задела Жанну за что-то очень больное. Не всё гладко и в этой семье. Жанна не выглядит счастливой, она какая-то затравленная. Нет уверенного блеска в её глазах. Она чего-то или кого-то боится.

Может зять у неё не такой, может ещё что-то. Не знаю. И, не зная, я, по-хозяйски, влезла не в своё дело. Может, теперь она со мной совсем общаться не будет? Жалко!

Я очень переживала из-за своей неосторожности, ведь я что-то, неизвестное мне, всколыхнула в том чужом болоте, но что, я никак не могла понять, а в своём не хотелось ковыряться.

Я зашла в свой номер немного взволнованная, но разморенная солнцем и обедом, рухнула на диванчик возле телевизора, взяла в руки журнал, который купила для развлечения в поезде и… уснула неожиданно для себя. Будто провалилась в мягкую мглу.

– Тётечка, тётечка, проснитесь! – Звенел над ухом как настойчивый комар, тоненький голосок Дианки. Мне очень трудно было стряхнуть с себя остатки сна. Я никак не могла понять, где нахожусь, и как сюда попал ребёнок, и чего этот чужой ребёнок от меня хочет.

– Тётечка Маша, проснитесь, прошу вас, проснитесь, пожалуйста! – Теребила меня за плечо маленькая ручка. Девочка была явно чем-то напугана. Наконец, последние обрывки сна улетучились, я медленно включалась в ситуацию.

– Дианка, откуда ты здесь?

– Перелезла через перегородку, так быстрее. У вас же балкон открыт.

– А – а, понятно… Что случилось, почему ты здесь? – Снова я задала этот дурацкий вопрос.

– Там – бабушечка! Ей плохо, а я не знаю, что делать. Я её таблетками накормила, но ей не лучше. Она меня за вами послала, а вы спите, спите…

Я пришла в номер и свалилась на диванчик в гостиной, даже не переодевшись. Сейчас моя небрежность мне очень пригодилась. Я сорвалась с диванчика, и мы вместе с Дианкой выскочили на балкон.

Красота убывающего дня уже не радовала меня. Я даже не заметила этой чарующей, волшебной красоты. Я спешила на помощь.

Дианка в момент преодолела барьер, разделяющий половинки нашего балкона, а я застряла на взлёте. Представив ситуацию со стороны, я внутренне содрогнулась от жалости к себе, представив, как толстая баба с солидным животиком, чтобы не сказать, брюхом, перелезает в соседний номер через барьер и цепляется сарафаном за штыри перегородки. Слезть невозможно ни назад, ни вперёд. Так я и осталась сидеть на перегородке, будто на лихом коне.

– Дианочка, отцепи меня, пожалуйста! – Попросила я девочку.

Дианка уже вбежала в комнату, но тут же вернулась, услышав мой сигнал о помощи. Увидев меня, висящую на штырях перегородки, она весело расхохоталась.

– Чего ржёшь, помоги лучше! – Вдруг, рявкнула я на неё. И, странное дело, девочка послушно подошла и принялась снимать полу моего сарафана со штыря. Но не тут-то было! Ткань сарафана прорвалась на острие штыря, и под тяжестью моего тела натянулась до звона.

– Тётя Маша, у меня ничего не получается, вы такая жирная! – Кряхтя от усилий, сказала мне Дианка.

Надо же! А я до сих пор лелеяла надежду, что не очень изменила свои формы. Мне до сих пор казалось, что я стройна и неотразима, хоть и полновата. Ещё никто не говорил мне, что я жирная, и я расстроилась до слёз. Так я и повисла плачущей Мальвиной на перегородке балкона и не знала, как мне преодолеть это злосчастное препятствие, так неожиданно откуда-то взявшееся на моём пути. Мне показалось, что проблемы снова включили «поиск цели», а целью являюсь я! Разозлившись не на шутку, я изо всех сил дёрнула полу сарафана, и перекинула ногу через перегородку.