Нина Князькова - Дом на окраине

– Гуляли. – Отозвалась, продолжая катить тащить пустые санки.

– В мороз? – Скептически бросил он мне в спину.

– Ходили к врачу. – Я остановилась и обернулась.

Геннадий закрыл машину и пошел следом за мной.

– Можно было попросить, я бы увез. И где ты эти санки допотопные откопала? – Недовольно спросил он.

– У Анны Николаевны. Она дала попользоваться. – Пожала плечами.

Рядом раздалось недовольное сопение.

– Дома коляска стоит. – Наконец, сознался он.

– Где? – Не поверила я.

Он вздохнул.

– В предбаннике. Утром из багажника выгрузил. – Он осторожно покосился на меня. – Она куплена вместе со всем остальным. Я больше ничего не покупал.

Я поджала губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Старался ж человек. Чего его теперь обижать?

– Санки завтра сам бабе Нюре увезу. – Попытался он сгладить ситуацию.

Я кивнула. Пусть везет. Пусть уже что хочет, то и делает. Устала я с ним ругаться каждый день. И это за двое суток. Леньке полгода понадобилось, чтобы меня достать, а этот, как по живому каждое слово….

Корсаров нас довел до дома и отправился за машиной. Пока я раскрывала спящую дочь, пока раздевалась сама, он уже вошел в дом и переоделся. Я, не давая себе передохнуть, полезла в холодильник.

– Сегодня я готовлю. Моя очередь. – Внезапно он оттеснил меня от белой дверцы и посадил на табурет. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но меня тут же принялись убеждать. – Ты готовила вчера, значит сегодня моя очередь. Тем более, сегодня ты устала больше меня.

Говорил он убедительно, вот только я точно знаю, что мужчине на кухне не место. Я готовить научилась лет в семь, лишь бы не питаться тем, что дед накашеварит. Так до того момента, пока не уехала учиться дальше это и было моей обязанностью. Ленька тоже не особо рвался к плите. Да даже свекровь неохотно готовила. А этот чего вытворяет? Сейчас попортит продукты, что-нибудь несъедобное сотворит, а я потом должна есть, улыбаться и хвалить?

– Геннадий, – начала я. – Я в состоянии приготовить ужин.

– Я тоже. – Доверительно сообщил он мне, бросая порезанные куски мяса в сковороду.

– Готовка – женское дело. – Зашла с другой стороны.

– Именно поэтому большая часть шеф-поваров – мужчины. – Парировал он, не отвлекаясь. – Подождите, через полчаса все будет готово. – Забросил к мясу лук. – Кстати, не подскажете, почему у моей собаки лапа забинтована?

– Потому что она у нее болит. – Нервно ответила я, готовясь к тому, что меня сейчас отчитают.

– Что болит, я знаю. А вот, почему она в бинтах, очень хотелось бы от вас услышать. – Оглянулся и вопросительно глянул на меня.

Я смутилась. Действительно, чего я к животному полезла без ведома хозяина? Управы на меня нет.

– Я заложила мазь, она снимет воспаление и боль. Сегодня еще одну взяла, более подходящую. И таблетками ее надо кормить. Их тоже купила. – Услышала скептическое хмыканье. Обиделась. Я неплохой ветеринар, между прочим. – Нас хорошо учили животных лечить. У меня красный диплом и хороший опыт.

– То есть вы – ветеринар? – Прищурился Корсаров.

Я только сейчас поняла, что он не знает, кем я работала. Ну и идиотка. Нашла, на что обижаться. Я ведь тоже не знаю, кем он работает. Знаю только, что у Догилевых.

– Да. Я – ветеринар.

Геннадий как-то облегченно выдохнул.

– Ну и слава богу. Пульку вылечите. А то я хотел ее уже в город везти, а это все-таки стресс для собаки. – Пояснил он свою реакцию.

Я даже подумала, что ослышалась. Да что этот человек может понимать в собачьем стрессе? Я немного посверлила мужскую спину взглядом. Стоит тут снова в потертой футболке, через которую все видно. Там где у Леньки были тоскливо выпирающие кости, у этого бугрились тугие мышцы. А ведь Корсаров значительно старше моего бывшего мужа и, уж тем более, меня самой.

Тряхнула головой, понимая, что мои мысли снова свернули куда-то не туда. Нет, нужно делами заняться, а не любоваться мужчиной, стоящим у плиты. Нашла купленную сегодня мазь и отправилась к Пульке, лапу лечить. Собака нехотя вышла из будки. Оно и понятно, на улице еще сильнее похолодало. В моем пальто так совсем брр. Ладно, я быстро.

Шишка на подушечке действительно стала меньше, но животное все равно заскулило, когда я пальпировала шип. Значит, больно. Ну, сейчас будет легче. Наложила мазь, забинтовала, загнала собаку в будку. Нечего ей тут мерзнуть.

– Эти таблетки нужно давать собаке раз в сутки. – Я протянула сегодняшнему повару перемотанные резинкой блистеры.