Ирина Андрющенко - Обещай любить меня

Наконец, к остановке подъехало маршрутное такси. Я села, даже не спрашивая, куда оно направляется.

За рулем сидела женщина с вьющимися ярко-красными волосами, она дружелюбно улыбнулась и приняла мои деньги на билет. Маршрутка была почти пустой, на последнем сидении сидел симпатичный парень с наушниками в ушах. Я села на переднее сидение и так же, как парень, надела наушники и включила музыку.

Минут через сорок машина остановилась, и парень, схватив свой рюкзак, вышел. Я последовала его примеру и двинулась к выходу. Первое, что я увидела – высокая кованая изгородь. За ней стоял внушительный охранник. Вдали виднелось здание.

Парень, махнув охраннику рукой, прошел через калитку.

Охранник подошел ко мне. Я попятилась, испугавшись его внушительных размеров, и того, что вокруг ни души.

– Ты кто такая? – спросил меня он.

– Адель Уилсон. Куда я приехала?

Охранник удивленно уставился на меня.

– Это пансион.

Я обрадовалась. Идеально. Это то, что нужно.

– А как туда попасть?

Мужчина осмотрел меня колючим, как бритва, взглядом, и сказал:

– Иди за мной.

Он открыл калитку кнопочкой на пульте и прошел во двор. Я следовала за ним, стараясь не отставать. Он провел меня в здание администрации пансиона, это я узнала по табличке снаружи. Внутри все было красиво оформлено, чисто и уютно. За столом сидел мужчина. Он что-то печатал на компьютере, одновременно разговаривая по телефону. Охранник пересекся с мужчиной взглядами и указал на меня. Он кивнул и продолжил свой разговор. Охранник сказал мне сесть и подождать, затем вышел. Вскоре, мужчина закончил свой разговор и представился. Это был директор учебного заведения – пансиона Милосердия.

– Как тебя зовут? И как ты сюда попала?

Я не знала, стоит ли ему доверить мою безрадостную историю, но выбора не было. Мой рассказ была краток.

Мистер Джеймс уселся в свое кресло и сказал:

– Извини, Адель, но без заявления родителей принять тебя в пансионат я не могу.

Я разочарованно вздохнула. Что теперь делать? Я встала и попросила разрешения выйти, на улице мне стало легче думать. В этот момент раздался звонок. Это была мать. Она просила меня вернуться, обещала, что жизнь обязательно наладится. Потом она заплакала. Мне стало жаль ее, но и возвращаться не хотела. Я попросила ее не беспокоиться и прислать заявление, сказав, что должна какое-то время пожить без них, что бы все понять, подумать и вернуться.

Мама успокоилась, согласилась со мной.

Вернувшись в кабинет директора, я протянула все деньги, что у меня были, мистеру Джеймсу.

– Этого хватит на 1 семестр обучения?

Здесь моя жизнь постепенно наладилась. Я стала стабильно учиться, у меня появились подруги. Близких я не заводила, так как в любой момент меня могли забрать родители. Однако проходили дни, недели, месяцы, а от них не было вестей. Сестра старалась звонить почаще и навещать иногда, но ни отца, ни матери я так и не увидела. Они все ссылались на занятость и нехватку времени.

Я сделала вывод, что своим уходом здорово облегчила им жизнь. Теперь они могли заняться собой и своими отношениями, пока я вдали от дома.

Пансион Милосердия состоит из 5 красиво отделанных корпусов: здание школы, спальные корпуса мальчиков и девочек, столовая и здание администрации. Мне тут очень понравилось.

Активный образ жизни это то, что сейчас мне было необходимо. Я занялась танцами. Стала посещать школьного психолога.

Однако вчерашний день испортил все.

Солнца не было, моросил дождь. Одна контрольная сменялась другой. Учителя, словно сговорившись, завалили нас домашними заданиями. Плюс ко всему я вляпалась в скандал, и тут-то мне позвонила мама, видимо вспомнила о моем существовании.

Я сорвалась и нагрубила ей… Она скрипучим голосом сообщила мне, что я веду себя неподобающе и неуважительно по отношению к ней. Пришлось успокоиться, в конце концов, она была тут не при чем.

Неожиданно, мама поинтересовалась, как мои дела и чем я вообще занимаюсь. Мне было любопытно, чем вызван такой чрезмерный интерес.

Потом, резко переведя тему, она заявила, что они с отцом помирились и переезжают. А я остаюсь в пансионе.

Ошарашено уставившись в стену, я выпалила:

– Это что, шутка такая?

На другом конце провода ответили:

– Нет, не шучу, надеюсь, ты все поймешь…

Я заплакала. Впервые за много месяцев я вновь ощутила щемящую боль. Где-то в сердце или в том месте, которое мы называем душой.