Джейн Р - Меня зовут Лаури

Я люблю свою маму. В молодости она была очень красивой и грациозной. У неё даже имя нежное – Айна, что означает «постоянная». Но мне её жалко. Когда я рос, маме приходилось разбираться во всём самой. На её плечи легли заботы о доме и маленький ребёнок. А ещё внук, которого молодые родители то и дело оставляли «на выходные», а забирали через неделю. Прибавьте к этому стресс после развода и разбирательств, одиночество и злые языки, которые смаковали мельчайшие подробности семейной жизни моих родителей.

Психологи и семейные терапевты советуют: «Заводите детей – они помогают сплотить семью». Дамские журналы пестрят советами о том, как забеременеть втайне от партнёра. Да так, чтобы он узнал об этом последним. По-моему, чушь полная. Это некоего рода обман. Я принял бы своего ребёнка и его мать, если бы это случилось нечаянно. Или не сработали таблетки. Ведь там всегда написано: «Гарантия 99 %», а я достаточно «удачлив», чтобы попасть в этот один оставшийся процент. Либо если страсть была такой сильной, что все мысли о предохранении отошли на второй план. Но если бы я узнал, что моя партнёрша спланировала всё с самого начала или перестала употреблять препарат, «забыв» сказать мне, я бы не простил. Это чистой воды предательство. И ставки здесь слишком высоки, чтобы ответить «ничего страшного» на «извини». Это не сумочка, оплаченная твоей картой, которая стоит на два нуля в конце больше, чем она сказала. Это даже не котёнок, которого принесли в подарок человеку с аллергией. Это ребёнок. Это навсегда.

Я поздний ребёнок. Говорят, женщина должна родить после тридцати пяти для себя, чтобы снова почувствовать себя молодой. И мама решилась. Её не смутило, что когда у неё начал выпирать живот, моему брату исполнилось двадцать. Он женился на однокласснице, которая, к тому же, жила по соседству с нами с малых лет. Они играли в песочнице, позже она помогала ему делать уроки. Поступили в один университет. Вероятно, им было мало того, что они проводили вместе весь день, разделяя общих друзей, детские воспоминания, фотографии, учителей, дорогу в школу и институт. Им захотелось разделить ночи, оплату счетов и иллюзии.

Я родился на четыре месяца раньше своего племянника. Иногда, шутки ради, он зовёт меня «дядя» или «дядя Лаури», и я стараюсь при этом не рассмеяться.

Наши отношения с мамой всегда были в стадии Ожидания. Она ожидала от меня повиновения, я ожидал понимания. Мы жили как на минном поле. Мой осторожный шаг – её ответный ход.

Даже если моя встреча с Анникой была встречей с судьбой, мама бы этого не поняла. Поэтому я до последнего скрывал её. Трудно скрыть отношения от матери, живя с ней под одной крышей. Это я вам говорю как человек опытный. Отговорки типа «я был у Тимо» закончились. Постепенно круг друзей, у кого я мог бы ошиваться, замкнулся. И мне ничего не оставалось, как признаться ей.

Я приготовил удивительное итальянское блюдо, замечательный салат с разными видами зелени, грецкими орехами и грушей, заправленный оливковым маслом с чуточкой уксуса и соевого соуса. Добавьте к этому вино и тусклый свет. Правильно, атмосфера явно настраивала на откровенную беседу. Я подливал ей вино.

– Лаури, ты что-то от меня скрываешь?

– Нет, что ты, – беззаботно наматываю макароны на вилку.

– Вилли звонил вчера. Спрашивал, с каких пор ты ходишь в кино со своим менеджером.

– С менеджером?

– Да, он видел тебя с женщиной. Только он не знает, что твой шеф – мужчина. Так с кем ты был в кино?

– Какая разница? Подумаешь, кого я мог бы пригласить в кино. Тоже мне, большое дело.

– Ну да. В кино можно пойти со знакомой.

– Ага, – я надеялся, что буря утихла. Не тут-то было.

– Лаури, дорогой, сколько своих знакомых ты целуешь в кино? – мама старалась выглядеть невинно, но её выдавали глаза. Они у нее яркие и живые.

– Ладно, мам, – я сдался, – признаюсь. У меня появилась девушка.

– Девушка? – мама подняла бровь.

– Да, девушка. У меня есть девушка. Возможно, у нас серьёзные отношения.

– Дорогой мой, но почему ты не сказал мне? – мама накрыла мою руку своей.

– Всё дело в её возрасте. Понимаешь, она старше моих предыдущих девушек.

Она старше моих предыдущих девушек… К Аннике больше подходит слово «женщина», но я не стал заострять на этом внимание.

Мама сморщила лоб. Встала. Взяла со стола кухонное полотенце. Села. Повертела полотенце в руках. Снова встала, чтобы положить его обратно.

– Сколько? – единственное, что она сказала. Её голос дребезжал.