Виктория Ледогор - Мой сладкий сахар, или Принцы среди нас

Глава 10

Когда праздник закончился и мы вернулись в квартиру, Нильс спросил, не хочу ли я остаться. Было уже довольно поздно, но я всё-таки решила поехать домой, тем более, что Олави должен был остаться здесь. С удивлением я узнала, что ему восемнадцать, а выглядел он совсем мальчишкой со своими веснушками и торчащими ушами. Нильс начал было уговаривать меня остаться и Олави поддержал его, поклявшись, что он никому не помешает, и вообще будет спать на коврике у двери, если я останусь; но пора было и честь знать. Завтра начиналась очередная учебная и рабочая неделя и всем нам нужно было отдохнуть как следует; а ещё мне хотелось остаться одной и подумать обо всём случившемся за эти выходные. Так что на посошок мы выпили по чашке кофе в ожидании такси; с Олави мы попрощались уже почти как старые друзья, с Нильсом прощание было куда более горячим – уже внизу, у машины. Кое-как оторвавшись от него, я почти без сил плюхнулась на заднее сиденье такси. Едва машина тронулась, я почувствовала, как сильно уже скучаю по своему любимому… Наверное, я спятила.

Дома не спала Маринка – собиралась в рейс; мама и ребята уже десятый сон досматривали. По пути домой я почти всё время думала о Соне, о том, какая она красивая и эффектная. Даже слова Нильса о том, что она совершенно аморальная и глупая девица, теперь уже меня не успокаивали. Целый год они встречались, наверное, и жили вместе… и его всё устраивало, до определённого момента. Всё же мужчины влюбляются во внешность, как ни крути; и вот тут я в сравнении с красоткой Соней явно проигрывала… Сотни «а что, если..» роились в моей голове, унося очарование праздника и ввергая меня в пропасть отчаяния. Я вспоминала нахальный взгляд кошачьих глаз типа «поиграйся, деточка, пока есть возможность». В общем, домой я добралась в расстроенных чувствах; от весёлого настроения не осталось и следа, и Маринка, увидев мою мрачную мордашку, только руками всплеснула:

– Что случилось, мелкая?!

А что, собственно, случилось? Ничего не случилось, кроме того, что на день рождения к моему принцу пожаловала бывшая подруга, красивая, как Елена Троянская, и её целью явно было не спеть «Happy Birthday to you». Мне было так жалко себя: вот не успела поиграть в игрушку, и вот её ещё вроде не отбирают, а всё же какая-то мамзелька уже ручонки свои тянет. Отношения у них были, видите ли… Вот так бы и надавала ей по… отношениям, чтобы неповадно было в следующий раз к чужим парням на дни рождения заявляться. Всё это я вывалила на Маринку, причём так сумбурно, что если бы я была на её месте, то вообще бы ничего не поняла. А она поняла. Быстро глянув на часы, Маринка отложила свои сборы, и заперлась со мной на кухне для профилактической беседы. Бутылка вермута и банка оливок составили нам компанию (вермут для меня и оливки для неё). Суть Маринкиных рекомендаций, если коротко, заключалась в следующем:

– сесть и успокоиться;

– мыслить позитивно;

– держать ушки на макушке, слушать свой внутренний голос, доверять интуиции, и при этом вести себя как обычно;

– не поддаваться на провокации со стороны проклятой конкурентки, если они имеют место быть;

– ни в коем случае не грузить Нильса своими страхами, подозрениями и прочими ужасами, что обитают в моей голове; разговаривать можно – только спокойно; сцены не устраивать – это моветон.

Сказать легко, а как всё это сделать? Маринка высокая (176 см без каблуков), хорошенькая, как картинка, и всегда была окружена поклонниками. Закончив школу, она пошла на курсы английского языка, через год прошла обучение в школе бортпроводников в питерском филиале «Аэрофлота», успешно сдала экзамены, прошла медицинское освидетельствование и через три месяца забеременела от женатого мужчины, пилота, разумеется. Хэппи-энда не случилось, наша семья пополнилась на одну особь мужского пола и пять тысяч рублей алиментов ежемесячно. История повторилась через 6 лет, с точностью до пола младенца и теперь мы имеем то, что имеем. По словам Марины, в моём возрасте её обуревали те же самые страсти, что теперь терзают меня, и самое печальное, ни одна мать и ни одна старшая сестра не способна уберечь молодое сердечко от того, что ему предназначено вынести. Молодость ни на каких ошибках никогда не учится и стройные ряды грабель поджидают своих прекрасных хозяек. Единственное, чем можно помочь – НИЧЕМ. Тем не менее, она попыталась. И теперь моя задача – благополучно проигнорировать её советы, набить свои собственные шишки и убедиться, какие мужчины козлы. Или вдруг нет. Каждый сам автор своей жизни и только от наших действий зависит наше будущее. Единственное, от чего сестра просила меня воздержаться – это от поспешных выводов, неадекватных поступков и членовредительства, ибо последствия и того и другого и третьего зачастую уже не исправить. Думай головой, сказала она, и не только о себе – мужчина тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо, а поэтому – выслушай – прежде чем убивать… В таком ключе вековая женская мудрость вкладывалась в мою голову под бульканье вермута и клубы сигаретного дыма и постепенно, как ни странно это звучит, у меня в голове прояснилось. Вот, значит, какой у меня талант – слона из мухи делать. Впрочем, этим талантом наделены почти все женщины от рождения. Хорошо, что я не осталась у Нильса на ночь, кто знает, куда меня могло сегодня занести: способность рассуждать почти меня покинула на пустом, как выяснилось, месте, и только старшая сестра, с которой мы и не особенно дружны по причине большой разницы в возрасте, вернула поехавшую крышу на место. Припоминая сегодняшнее поведение Нильса, я убедилась, что не оно был причиной моего приступа, а только моё собственное богатое воображение. Впрочем, добавила Марина в ложку мёда бочку дёгтя, иногда ОНИ действительно возвращаются… но это еще не повод опускать руки и впадать в панику. Если так реагировать на каждую девушку, на которую он посмотрит, наживёшь себе невроз. И вообще, всё будет хорошо.