Дж. Хасс - Я вернусь за тобой

— Что ты использовала? — спрашиваю я, когда кладу ладонь на ее плечо, словно поддерживая ее, и вместо того, чтобы скинуть мою руку, она позволяет ей лежать на плече. Ее тело горячее, и, когда я прикасаюсь к ней, словно дотрагиваюсь до обжигающего пламени. — Потому что это определенно сделало свою работу.

— «Визин», — говорит она спокойно. — Пару пузырьков «Визина» я подлила в графины для воды за ужином. В тот вечер было много гостей на корабле. Слишком много, чтобы обнаружить среди них моего будущего мужа. Поэтому я просто отравила их всех.

Умно.

— Ну, тогда ты должна знать, что ты и я очень похожи. Потому что я использую яд, как свою визитную карточку. — Я смотрю на Сашу. Мне кажется, она оценит такой небольшой, но важный факт. — Активное вещество, которое входит в состав «Визина» — это тетризолин. — Я перевожу взгляд на Харпер. — Я говорил тебе на прошлой неделе, что во мне есть что-то от осьминога. Активное ядовитое вещество у синекольчатого осьминога — это тетродотоксин (прим. пер. — сильный небелковый яд естественного происхождения, нейропаралитического действия).

— Тет, — Саша произносит с улыбкой. — Именно поэтому тебя называют Тет?

Я киваю, но мой взгляд все еще прикован к Харпер.

— Ты использовала мою визитную карточку, Харпер. Потому что, когда я желаю кого-нибудь убить по личным причинам и не попасть в беду, я всегда использую его. Яд, по которому можно определить меня, — это тетродотоксин, не «Визин», но у «Визина» есть тоже частичка «тет» в названии и они практически близки по свойствам.

Это все меняет. Все, что мне говорили за прошедший год, было искажено представлением о том, что члены Организации могли думать, что я убил всех тех людей ради Харпер. Как мне удалось еще сохранить свою жизнь в этом случае?

«Временно отстранись от этих мыслей, Джеймс, — шепчет в моей голове Тет. Они знают, что ты растерян. Они знают, что ты теряешь время».

И эта мысль заставляет меня рассмеяться.

— Что такого смешного? — огрызается Харпер. — Я убила тринадцать человек и тебе смешно? Мой отец хоть жив?

— Тебя это волнует?

— Конечно, волнует!

— Насколько мне известно, да. Я не разговаривал с ним очень давно. — А теперь я тот, кто уклоняется от ответа. Потому что это вызовет много подозрений на мой счет. И внезапно проблемы становятся на свои места, словно кусочки головоломки. Кто есть кто? Кто это все так искусно совместил? Кто отдавал приказы? Был ли я послан умышленно на пляж?

— А есть способ выяснить? — спрашивает Саша. — Умер ли Адмирал?

— Я уверен, что был бы объявлен мировой сигнал тревоги, если бы Адмирал был мертв. — Мне следует стукнуть Сашу за ее вопросы. Мне, правда, следует это сделать. Но она вела себя хорошо, и даже была на моей стороне, поэтому сейчас не время ворошить все эти вещи.

— Так что теперь, Джеймс? — говорит Харпер, смотря на свои ноги. Она спокойно смотрит на заходящее солнце, яркий свет которого сейчас потускнел. Я хочу, чтобы мы были вместе сегодня, чтобы могли насладиться заходом солнца, чтобы все вернулось на свои места. Но слегка колеблющиеся оранжевые и желтые цвета Тихого океана были волшебными. Красивыми и наполненными обещанием завтрашнего дня.

А угасающий, рассеивающийся солнечный свет, который проникает сквозь горячие потоки воздуха пустыни, дает почувствовать лишь безнадежность.

Закат в пустыне дает ощущение, что у всего есть свое время, всему приходит конец.

— Тебе придется сделать выбор, Харпер. — Я беру ее за руку и разворачиваю к себе. — Ты доверишься мне и позволишь вести тебя. — Я замолкаю и смотрю на ее лицо в поиске сомнения. Она смотрит спокойно и решительно, в отличие от меня — мой взгляд мечется, ожидая от нее слов лжи, обвинений и скрытых мотивов. Но я не нахожу ничего из этого в Харпер. Я вижу лишь печаль. — Или же ты можешь идти своей собственной дорогой. Ты не являешься моей целью, Харпер. — Я проскальзываю ладонью к ее затылку. Ее кожа покрыта потом от жары. Ее плечи слегка розового цвета от палящего пустынного солнца и, когда она поднимает на меня свой взгляд, ее глаза немного красные. Для одного дня слишком много впечатлений. — Ты не моя невеста, но если ты останешься со мной, я обещаю, что позабочусь о тебе. Я обещаю, что ты будешь со мной в безопасности. Обещаю, что они смогут причинить тебе вред, если только убьют меня первым.

— Потому что я принадлежу тебе?

— Да. — Господи, это делает меня таким счастливым, и нет ни одного гребаного шанса, что я смогу скрыть улыбку. — Ты принадлежишь мне. Ты моя. Поэтому, если останешься, ты должна понять главное — ты моя.