Ольга Кожемякина: Офис

– Слушай, Ир, зацепи конфет и беги быстрее в чайную, пока мамочка» не пришла, девочки уже все собрались.

– Катюх, сегодня пейте кофе без меня, «филин» пришла, я не могу. Она что-то последнее время меня пасет, – и я, расстроенная, положила трубку.

В офисе я работаю уже давно, целых два года. Лиза говорит, что это рекорд. Я не знаю почему, но люди в этой компании меняются с бешеной скоростью.

Специфика тут, конечно, не для слабонервных, все-таки продажа бадов. Витя, наш водитель, считает, что это целое искусство продавать воздух.

А Марина, наша грымза, которая за качество отвечает, на это все время обижается. Говорит, что витамины созданы из лучшего сырья.

Но из какого, на самом деле, она и сама толком не знает.

Конечно, не ей это продавать. Ходит себе по офису, командует только, а толку от нее никакого. Что она делает, толком никто не понимает. Качество она видите ли проверят, да что там проверять? На заводе, наверняка, уже технологи все проверили.

Работать не хотелось, да и, честно говоря, я не совсем понимала, что мне делать. Должность совсем новая, только перевели после нового года на руководителя отдела. А тут еще и «филина» приставили следить за мной.

«Филин» – это наш завхоз. Женщина 45+ лет. Она в молодости занимала мою должность и знает ее в совершенстве. Вот «мамочка» ее и приставила меня опекать. Но, как вы понимаете, она делала это чересчур демонстративно, залезая во все мои дела и контролируя каждый мой шаг.

Продажи – это вообще интересная среда, особенно если ты работаешь с медикаментами. Хорошая реклама, раскрученный бренд и покупатели, которые никогда не читают состав. А та часть покупателей, которая читает, все равно в составе не понимает ни слова. Вот оно – поле непаханое, где можно разгуляться, но иногда так становится тошно. Конечно, наши препараты не вредят, одна рекламация за два года, да и то сразу ее решили. У клиента оказалась аллергия на какой-то компонент. Можно сказать, совершенно безопасный и ненужный, но продаваемый продукт.

– Ирочка, какая у тебя красивая кофта! восхитилась седовласая женщина, проходя мимо моего кабинета по коридору.

– Елена Александровна, этой кофте уже сто лет. Я уж забыла, когда по магазинам ходила, – вздохнула я.

– А ты слышала, что «мамочка» на этой неделе в командировку собирается?

– Нет, но это прекрасная новость. Если будете снова проходить мимо, забегайте, – заулыбалась я.

– Ирочка, а ты случайно не знаешь, ОНА приехала?

– Нет, Вы же знаете, раньше одиннадцати она все равно в офисе не покажется.

– Ну и хорошо, удачного дня тебе, Ирочка.

– Спасибо, Вам тоже.

Я открыла свой красный ежедневник и внимательно посмотрела на длинный список дел.

С чего начать, я, как обычно, не знала.

Зазвонил телефон.

– Отдел продаж, Скрипкина, слушаю.

– Скрипкина, марш к генеральному, – сказала надменная Лариса, которая являлась офис – менеджером.

Вот скажите мне, откуда они только ее взяли? Ларисе от роду было 25 лет, а гонору в ней было на все 60. У нее были непослушные кудрявые волосы, которые она постоянно выпрямляла и зачесывала в хвост. Претензий к ней не было ни у кого. Это был идеальный офис-менеджер, она знала все про всех.

Мне иногда казалось, что Лариса знала больше, чем генеральный директор с «мамочкой». Она была строгая, умная, рассудительная и при этом еще очень наблюдательная.

Поэтому ничего не могло ускользнуть от ее зоркого глаза.

Если вдруг у тебя не получалась таблица в отчете, ты не знала, как подойти к клиенту или шефу, то можно было легко подойти к Ларисе, и все волшебным образом решалось.

Все стремились быть у Ларисы на хорошем счету, поэтому каждый подмазывался к ней как мог. Я не была исключением.

– Лариса, а ты случайно не знаешь, по какому поводу визит?

Она молчала и вздыхала в трубке.

– Ну, Ларисочка, пожалуйста, хотя бы намекни.

– Готовь уши, Скрипкина, – и она положила трубку.

Я знала, что это значит, отчеты брать не стоило, стоило ожидать двухчасового промывания мозгов о выполнении плана.

Сотрудники, возвращаясь из его кабинета после таких встреч, никогда не могли ответить на вопрос, о чем он так долго говорил.

Эти моменты были созданы исключительно для него. Наша задача была – молчать и слушать.

Каждый пытался от этого увильнуть, но если у него был день разговоров, избежать сей участи не удавалось никому.

Он по очереди вызывал каждого и вещал.