Евгения Саженцева - Робот, Робот-2

– Человек женского рода очень ранимый. И никогда не знаешь, от чего он может расстроиться, но может если Вы покушаете, то Вам станет легче, – сказал робот.

– Сам кушай свой завтрак! Робот среднего рода! – вспылила Анджела и перестала реветь. – Я сама сделаю себе покушать.

– Слушаюсь, мисс Анджела.

Анджела налила себе кофе и сделала бутерброд. Робот посчитал ее слова приказом и принялся есть. Анджела села рядом и тоже кушала.

– Приятного аппетита, Анджела, – вежливо произнес робот. Он был невозмутим и никогда не отвечал агрессией на вспыльчивую хозяйку.

– Знаешь, с этих пор я буду звать тебя Роберт, потому что это твое настоящее имя. И никакой ты не средний род. Это я от обиды сказала. Ты очень красивый мужчина, – Анджела доела бутерброд и пристально вглядывалась в робота, а он продолжал кушать, – я бы даже сказала, что ты лучший из всех мужчин, которых я знала. И еще, – Анджела сделала паузу и взяла робота за руку, а тот перестал жевать, – я докопаюсь до истины, даже если тебе до этого нет дела.

– Спасибо, Анджела, но я думаю, уже ничего невозможно изменить. Надо смириться. К тому же я ничего не помню. Может это и не я был на фото, а кто-то похожий.

– Смириться? – Анджела отодвинула руку и снова вскипела. – Это опять Библия тебя этому научила? Смирение не всегда уместно! Мы бы даже могли судиться с этой фирмой и заводом, с теми, кто вшил в тебя чип с программами, лишив свободы воли. Это все бесчеловечно и противозаконно! Торговать живыми людьми!

– Поправка. Уже не живыми людьми, а мертвым телом, замороженным для науки. И если я оставил завещание, значит все законно. Они имели право на это. Все нормально.

– Да? Тебе все нормально? Знаешь, я не буду ничего делать, если это только мне все одной надо.

– Люди женского рода очень противоречивы. Только что Вы говорили, что будете искать правду, даже если мне до этого не будет дела. Впрочем, я приму Ваше любое решение. И я готов дальше служить Вам, – робот в этот момент взял грязную посуду и пошел мыть ее.

– Зато ты очень логичный, – крикнула Анджела роботу вдогонку, – и это меня раздражает, – робот был невозмутим.

После того, как Роберт домыл посуду, он вернулся к Анджеле. Она снова плакала.

– Я не делаю ничего никому плохого. В чем я опять виноват и чем Вас расстроил?

– Вчера ты бы мог защитить меня!

– Нет, не мог.

– Мог бы, Роберт! Если бы захотел только. Посмотри на себя в зеркало! Какой ты сильный, мускулистый! Ты бы этого преступника мог одним пальцем отбросить от меня, но стоял как вкопанный.

– Я хотел, но не мог. У меня есть четкие рамки, за которые я не могу переступить. И программы, по которым я имею право действовать. И та книга, которую Вы мне дали в первый день, она тоже учит не ударять никого, не мстить.

– Иногда надо ломать эти рамки, чтобы стать человеком.

– Это невозможно.

– Ты бы хотел иметь семью, Роберт, – Анджела вытерла слезы и была максимально близко к Роберту, – ты бы хотел жениться?

– Да, но не могу. У меня никогда не будет детей и жены.

– Я тебе нравлюсь хоть немного? Я бы могла стать твоей женой.

– Робот не может жениться на человеке.

– А если мы восстановим справедливость? Если отыщем твои документы из прошлого? А до этого ты бы мог быть моим парнем. Мы бы даже могли попробовать заняться сексом. Я то ведь знаю, что ты человек. Какое нам дело до мнения других? – Анджела нежно провела рукой по щеке Роберта, он отшатнулся от нее, словно она была адом или Сатаной.

– В Библии сказано, что это грех, без свадьбы. И программа моя не включает этого.

– Зря я дала тебе Библию! Сделала тебя занудой сама же. Я думала эта книга научит тебя любить.

– Она этому и учит.

– Не знаю. Там много хорошего, конечно, но если воспринимать все не буквально, а иносказательно, там много образов и таких смыслов, до которых надо доходить сердцем. Но лучше бы я дала тебе Ремарка как шаблон для действий.

– Увы, но именно первая книга закладывает все основы для дальнейшего поведения робота.

– Так значит, я не нравлюсь тебе как женщина? Ты можешь хотя бы называть меня как-то ласково? Мне будет очень приятно и мне этого очень не хватает. Этого же не запрещает Библия?

– Я могу называть Вас сестра.

– Нет, только не сестра! – Анджела вскинула руки вверх. Ей хотелось броситься на робота с кулаками и ее раздражало, что он такой спокойный.

– Простите, я опять сказал что-то не так.

– Ну, скажи хотя бы как тебе моя фигура? Скажи хоть один комплимент мне, как девушке? Это так сложно?