Я могу навредить ему так же, как он навредил нам. С помощью этого мерзкого наркотика, который бежит по его венам, я могу заставить его проснуться и сказать то, что похоронит всю его оставшуюся жизнь. Я могу почувствовать вес правосудия над ним в своих руках.
— Ты слишком хороша для меня, — говорит Адам, отвлекая меня.
Я не слишком хороша для него. Но я слишком хороша, чтобы поступить так с Дэниелом Таннером.
Проскальзываю в промежуток между Адамом и подлокотником дивана. Касаюсь его лица, и он хмурится, всё ещё выглядя заторможенным и смущенным.
— Ты заслуживаешь лучшего, Хлоя. Я пытаюсь убедить тебя в этом.
— Значит, хорошо, что я никогда не слушаю.
Когда он пытается отклониться, я целую его. Он делает неубедительную попытку остановить меня, но я усиливаю напор. Когда мы отстраняемся, я вижу, что его взгляд стал более осмысленным. Его прикосновения вернули мою память. Может, мои делают с ним то же самое. Это смешная идея, но она вызывает у меня улыбку.
— Знаешь, я всё вспомнила, — говорю я. — Всё пропущенное время вернулось.
Замечаю обеспокоенность на его лице прежде, чем он пытается скрыть её.
— Да? Какие-то большие сюрпризы?
— Ничего стоящего упоминания. Тем более я уже знала, что люблю тебя.
Он наполовину склоняет голову в согласии, когда до него доходит смысл. Я вижу его сомнение, чувствую, как напряжение в его взгляде сменяется мягкостью, его лицо расслабляется.
— Хлоя, ты не можешь…
— Ну да, могу. И я довольно упряма, поэтому тебе придется с этим смириться.
Вижу лёгкий намек на улыбку, прежде чем он притягивает меня. Его поцелуй сладкий и глубокий, его руки поднимаются по моей спине к волосам. Он стирает весь холод и страх этого вечера, наполняя меня теплом и силой.
Когда мы отстраняемся, Адам улыбается с закрытыми глазами.
— Упрямство мне нравится.
Я смеюсь, первый раз за целую вечность. И эти ощущения даже приятнее, чем поцелуй.
Глава 33
Лицо репортера на экране очень сосредоточенное.
— Как вы отнеслись к предложению школьного совета о добровольном ретестировании?
Прикусываю губу. Лучше бы я этого не делала. Это и в жизни-то не особо приятно, но с моей головой, заполняющей весь телеэкран — напомните мне поблагодарить оператора за это, — я выгляжу как будто на грани нервного срыва. Но, в принципе, я и была на грани нервного срыва.
— Я не очень много думала на эту тему.
— Так вы до сих пор не приняли решение о том, как вам поступить?
— О, нет. Я приняла решение. Я пересдам тест.
Репортер наклоняет голову в этой репортерской манере, когда ответ, который они получают, не соответствует ожидаемому.
— Как и у большинства других студентов, вовлечённых в скандал, ваш результат Академического теста был особенным, верно? Некоторые внесли предложение, что это может стать единственным преимуществом ваших испытаний.
На экране я качаю головой. Я выгляжу возмущенной.
— Не думаю, что были какие-то преимущества. В этом не было ни малейшей положительной стороны. Не для меня.
— Вы почувствовали удовлетворение от того, что были той, кто призвал его к ответу? Ваша смелость в раскрытии этой истории дала другим жертвам силы также сделать свои заявления.
Она кладет восемь фотографий на стол между нами. Они все фальшивки — хитрость новостей, чтобы визуализировать величину воздействия Дэниела. Как будто число фотографий на столе прямо пропорционально тому, какой великой героиней я являюсь.
Но я вообще не героиня.
— Ты дала право голоса студентам. Это уже что-то.
Они были моими друзьями. А теперь мы нечто большее. Мы связаны таким образом, что никогда не распутаемся.
На экране я закрываю глаза и вздыхаю. Здесь и сейчас я чувствую, как рука Адама прикасается к моей, его пальцы придают мне сил.
— Этого явно недостаточно. Но это всё, что я могу сделать.
Репортер заканчивает напоминанием о предстоящем судебном заседании Дэниела и расследовании, которое всё ещё ведётся над двумя неназванными причастными несовершеннолетними. У несовершеннолетних есть имена: Блейк Таннер и Адам Рид.
Я до сих пор не знаю, что с ними будет.
— Не беспокойся об этом, — говорит Адам, читая мои мысли.
Мэгги, свернувшаяся с другой стороны от меня, отворачивается от телевизора.
— Она н-не единственная, кто беспокоится об этом.
— Добро пожаловать в мой фан-клуб, приму это как комплимент, — отвечает Адам, по большей части дразнясь. Эти двое, возможно, никогда не будут делиться секретами или заплетать друг другу косички, но они любят меня. И, кажется, для них этого достаточно.
Читать дальше