Холли Мартин - Счастье у моря

– Вы жили здесь всегда? – спросила Уиллоу, стараясь отвлечь Дороти от темы бесполезности свечного производства.

– Да, родилась и выросла.

– И какой же была эта деревня в годы вашего детства?

– О, она процветала! Соседи без церемоний заходили друг к другу за сахаром, овощами или просто поболтать. Детишки играли на улице. Все всем помогали. Здесь, в пабе, или наверху, в замке, устраивались танцы. Чудесная была жизнь.

– Что же произошло?

– Прежний хозяин замка, Руперт, был замечательным человеком, как и его отец. Заботился о каждом из нас, участвовал в жизни общины. Когда он умер, все досталось его внуку, а тот оказался полной противоположностью деду. Вел себя грубо, высокомерно, деревней совсем не занимался. Наследство быстро промотал: растратил на всякие там вечеринки, быстрые машины и алкоголь. Когда разорился, с отчаяния утроил арендную плату за дома и лавки. Большинству людей в деревне это оказалось не по карману, и они стали паковать чемоданы. За несколько месяцев три четверти общины разъехалось.

– Печально, – сказала Уиллоу.

– Внук продал замок… Нового владельца мы никогда не видели. Не уверена, что он вообще хоть раз здесь побывал. Деревня стала приходить в упадок, люди продолжали уезжать. Кое-кто, правда, и приехал. Например, вот Роджер и его сестра Лиз, у которых сыроварня.

Дороти кивнула двум пожилым людям, еще старше ее, тихо сидевшим в уголке. У мужчины на шее красовался аккуратно завязанный платок, красный в цветах. У женщины на самом кончике носа ненадежно держались очки в золотой оправе. Несмотря на жару, она, Лиз, была в пушистом голубом кардигане.

– Чаще всего те, кто приезжал, надолго не задерживались, – продолжала Дороти. – За последние несколько лет замок и деревня несколько раз меняли владельцев, пока наконец не попали в руки к Китти и Кену. Они пытаются здесь все возродить, но, боюсь, это им не по силам.

Уиллоу вздохнула. Чтобы деревня вновь стала процветать, ей нужны были люди. Дома и магазины ожили бы, если бы в них вошли молодые семьи. Однако при нынешнем состоянии, наверное, мало кто из приезжающих соглашался остаться – даже бесплатно.

Здесь, в пабе, да, вероятно, и во всей деревне царила атмосфера уныния и безразличия. Местные жители уже махнули на все рукой, и Уиллоу не знала, удастся ли это изменить.

Какой-то мужчина (видимо, это и был Коннор) поставил перед ней тарелку с едой. Она жадно схватилась за нож и вилку. В этот самый момент дверь открылась, и вошел Эндрю. Он переоделся в джинсы и белую рубашку, закатанные рукава которой до локтя открывали сильные загорелые руки. Мускулатура, которой Уиллоу в прошлый раз не заметила, натягивала ткань на плечах. Кудрявые волосы, влажноватые на концах, выглядели немного прирученными и не торчали из-под бейсболки абы как. «Интересно, какие они на ощупь?» – невзначай подумала Уиллоу. Когда Эндрю улыбался, вокруг глаз у него появлялись очаровательные лучики. Значит, улыбался он часто. Ей это нравилось.

Увидав управляющего, Роджер тут же встал, подошел к нему и начал что-то говорить, оживленно жестикулируя. Очевидно, жаловался на какую-то проблему. Эндрю внимательно слушал. Создавалось впечатление, что он воспринимает жалобы Роджера как нельзя более серьезно и готов слушать их бесконечно, хотя рабочий день давно закончился. Он ответил сыроделу что-то, отчего тот сразу расслабился. Потом еще какое-то время успокаивал старика, и только после этого Роджер вернулся за столик к сестре. Но не успел Эндрю сделать и двух шагов в направлении барной стойки, как к нему подошла какая-то леди. И опять он не выказал раздражения: терпеливо слушал, глубокомысленно кивал. Уиллоу вдруг заметила, что наблюдает за ним с улыбкой: он явно искренне заботился о жителях деревни.

– На парня приятно посмотреть, правда? – сказала Дороти.

Уиллоу поняла: с того самого момента, как Эндрю вошел, она на него прямо-таки пялилась, и от ее пожилой собеседницы это не укрылось. Даже еда на тарелке осталась нетронутой.

– Ой, да нет… Я просто смотрю и удивляюсь, как сильно он здесь востребован. А так он не… Мне сейчас отношения не нужны.

– Эндрю Хэррингтон – завидный жених.

– Не спорю, он милый, – сказала Уиллоу, чувствуя, что недоговаривает, – но на нынешнем этапе я предпочитаю быть сама по себе.

– Хм, – произнесла Дороти с явным недоверием.

Наконец Эндрю удалось что-то заказать, и Уиллоу заставила себя переключить внимание с него на еду. Меньше всего на свете ей было нужно, чтобы местные жители неправильно ее поняли и принялись сводить их с Эндрю.