Катрин Корр - Тот, что раньше первого

– Что решила? Бросишь его?

– А тебе прям не терпится!

– Да, не терпится, Эрия. Не обижайся, но я знаю, что ты достойна лучшего.

– И кого же? – смеюсь я. – Ты в курсе, что некоторым женщинам суждено остаться одинокими, потому что мужиков несказанно мало на нашей земле?

– Пф! Ну, что-что, а ты уж точно не в их числе. Просто по глупости увлеклась не тем человеком, но это вовсе не значит, что он в твоей жизни был просто так.

– Хочешь сказать, что без Миши я бы не осознала, что нуждаюсь совершенно в другом мужчине?

– А ты нуждаешься? – коварно улыбается Аня.

Задумавшись над вопросом, во мне тут же просыпается слабое чувство вины. Решая, как правильно ответить, я медленно и бесцельно обвожу взглядом пространство вокруг, где люди самых разных возрастов отдыхают веселыми компаниями, изящно развалившись на мягкой мебели и потягивая вино.

– Мне не хватает кое-чего, – неуверенно говорю я. Услышав себя, прыскаю со смеху, а потом снова таращусь на чужие зоны, где идут свои разговоры. – Твердости. Знаешь, когда я позвонила Мише и сообщила, что уезжаю, в глубине души мне хотелось, чтобы он хотя бы свой голос немного повысил… Чтобы требовательно спросил: что? Какого черта? Но вместо этого слышала привычное незаинтересованное «что, почему, зачем». Как на автомате. И я бы объяснила это тем, что отвлекла его от чего-то серьезного, но ведь так всегда. Неважно, дома он, телек смотрит, или подвозит меня куда-нибудь – всегда одно и то же. Я прям вижу в его пустом взгляде «делай, что хочешь». Мы не спим уже несколько месяцев и, по правде говоря, не особо то и хочется. Если совсем не хочется, что уж там!

Мой взгляд задерживается на очередной квадратной зоне, окруженной прозрачным стеклом. Официант наклоняется к темноволосому мужчине в белой рубашке и несколько раз кивает.

– Женщинам необходима мужская твердость, – продолжаю тихонько рассуждать. – Под ногами, чтобы прочно стоять на своих, за спиной, чтобы можно было прилечь, когда всё вокруг осточертеет, и впереди, чтобы просто прижаться и почувствовать себя защищенной.

– И между ног! – кивает Аня. – Чтобы фитнесом заняться и негатив сбросить.

– А, ну да! Я забыла.

Мы смеемся и в какой-то момент мои глаза вновь устремляются вперед, на того мужчину. С такого расстояния мне плохо видно его лицо, но почему-то кажется, будто он тоже смотрит сейчас на меня.

– Ты и сама чувствуешь, что Миша не для тебя, так зачем ты продолжаешь эти отношения? Сколько уже ты боишься получить от него кольцо с бриллиантом?

– Не знаю. Но, когда мне снится этот момент, я просыпаюсь в холодном поту.

Брюнет медленно склоняет на бок голову и расправляет руки, опуская их на спинку дивана. Не знаю, почему, но эта его уверенная и повелительная поза вызывает во мне такую странную и теплую вибрацию, что я невольно начинаю ерзать на месте.

– Если ты не уйдешь от него, я собственноручно вырву тебя из этих дурацких отношений. Нет, ну ты скажи мне, разве мужик может тоник пить, которым напиваются пятнадцатилетние подростки и делают вид, что их так вставило, просто вау!

Соблазнительно неспешно, брюнет тянется к низкому столику за широким стаканом с бронзовой жидкостью, делает глоток и возвращается в ту же царственную позу. От этой его хищной медлительности у меня во рту пересыхает!

– Мужик должен крепкий виски пить из стакана неподъёмного! Чтобы можно было восхититься его длинными пальцами, мощной хваткой и венами, что прячутся под темными волосами. Тоник, твою мать!

Понимаю, что мне чертовски интересно знать, какого цвета его глаза, которые явно направлены на меня.

– Ты же невероятно страстная натура, Эрия! Чего стоят твои романы, где секс ну…о, боги, даже сейчас вспоминая некоторые сцены, я возбуждаюсь. Тебе нужен хищник, Эрия. Который яростно взметнет свои брови и тяжелым, как гром голосом спросит: куда-куда ты собралась? В Барселону? Просто так средь бела дня? Никуда ты не поедешь! Потому что ты нужна мне здесь, в моей постели, рядом со мной! Когда я накажу тебя за твою попытку сбежать, мы поедем туда, куда я скажу! – распинается Аня, подкрепляя свой театральный выход яркой жестикуляцией. – Не тиран, но жесткий в некоторых моментах. Не какой-нибудь индюк с напускной самоуверенностью, а тот, кто знает себе цену и ни за что не позволит кому-то посягнуть на свое. Холодный снаружи, но чертовски горячий внутри. Это он. Это твой мужчина, Эрия.

– Подарок от нашего гостя, – на ломанном русском говорит официант и ставит на стол бутылку белого вина и бокалы другой формы. – Позволите?