Эшли Дьюал: Домой не по пути

Перевожу взгляд на Кори.

– Я разберусь.

– Ни хрена не разберешься! Пошли к моим родителям, они помогут.

– Зачем? Слушай, я не хочу вас втягивать. Тебя ждут. Иди! – Я выдавливаю страдальческую улыбку, но не могу удержать ее на лице и снова сгибаюсь. – Тебя это не касается, понятно? Тебя здесь вообще быть не должно.

Машина вновь сигналит, и тогда Кори оборачивается и орет во все горло:

– Заткнись, Уилл!

Не помню, чтобы он так разговаривал с братом. Обычно он ему поклоняется, а тут даже голос повысил. Видимо, я действительно шокировала его своим видом.

– Не мое дело? – спрашивает парень, оторопело глядя на меня. Он жалобно дергает губами и отворачивается. – Ублюдок! Какого хрена! Как ты вообще здесь живешь, черт!

Столько ругательств за один раз? Да Кори, кажется, не в себе. Я усмехаюсь.

– Смешно? Ну конечно, давай поржем, Реган.

– Ничего не смешно, просто это мои проблемы.

– У тебя лицо разбито!

– Серьезно?

– Хватит, Реган, иначе я накостыляю тебе в дополнение к тому, что уже имеется.

– Меня в Йель не приняли, – почему-то сообщаю я. Не думаю, что сейчас подходящий момент для разговора по душам, но слова сами срываются с языка.

– Что? – глухо переспрашивает Кори.

– Ага. Я узнала минут пятнадцать назад.

– Черт, Реган…

– Сегодня мой день! – Хочу взмахнуть руками, но шею сводит, и я передергиваю плечами. Кори собирается что-то сказать, но неожиданно громыхает дверца, и мы замираем.

Я вижу, как на нас надвигается чья-то тень. Вскоре она приобретает очертания высокого широкоплечего парня, с которым мне уже доводилось видеться, но с которым я не желала бы вновь пересечься.

Уильям Гудмен останавливается передо мной с недовольной миной. В зубах у него торчит сигарета, волосы взлохмачены, как у породистого командора, а в глазах полыхает нетерпение, такое же колючее, как и кожаный браслет на руке, утыканный серебристыми шипами. Мило. Я скептически морщу лоб, оценивая его безделушку.

– Чего так долго? – спрашивает он у Кори, не обращая на меня внимания. – Торчать здесь нет времени.

– Подожди, Уилл, мне надо разобраться.

– С чем?

– С ней.

Кори указывает на меня, и Вильгельм Завоеватель наконец переводит на меня свой затуманенный взор. Мне кажется, он под кайфом. Зрачки у него черные и гигантские.

– Напоролась на дверь? – шутит он и внезапно приподнимает пальцами мое лицо за подбородок. Изучает мой окровавленный нос и, несмотря на то что я вырываюсь, стоит ровно, по-прежнему стискивая в зубах сигарету. – Жить будет. – Он опускает руки и вновь смотрит на брата. – Теперь мы можем идти?

– Чувак, ей помощь нужна.

– Ничего мне не нужно, – защищаюсь я.

– Поехали с нами!

– Что? – восклицаем мы с Уиллом одновременно. Парень усмехается. Наклоняется над братом и выдыхает облако сероватого дыма ему в лицо: – Она не поедет.

– Я ее не оставлю.

– Тогда и ты не поедешь.

– Да в чем проблема, Реган? – Кори смотрит на меня. – Давай, ты ведь хотела укатить отсюда, верно? Забей на предков, поедем с нами.

– Я не могу.

– Очень жаль, – театрально вздыхает Уилл.

– Я не оставлю тебя, Реган!

– С ума не сходи, поезжай уже.

– Чтобы отец опять из тебя дух вышиб? Не только лицо тебе разбил?

В какой-то момент мне кажется, что Уильям Гудмен всё же переводит на меня взгляд. Горло першит. Я неохотно поднимаю ресницы и встречаюсь с ним глазами. Не знаю, почему он вдруг смотрит на меня. Наплевать. Покачиваю головой:

– Нет, я не могу.

– Реган…

– Кори, прошу тебя, поезжай. Мне не нужна твоя жалость, правда, я сама со всем тут справлюсь, веришь? – Потираю руками лицо и откидываю назад волосы. – Веришь?

– Я даю тебе пять минут, – внезапно отрезает Уилл.

Он откидывает окурок, выдыхает дым и тушит сигарету носком темных ботинок. Я перевожу на него взгляд.

– Что?

– Два варианта: или ты едешь с нами, или возвращаешься – и тебе доламывают нос.

– Еще скажи, что сесть в машину с тобой и укатить непонятно куда безопаснее.

– Безопаснее? Нет. Разумнее – возможно.

– Разумнее? – Я скрещиваю руки на груди и спрашиваю: – Ты серьезно?

– Три минуты.

– Ты ведь шутишь…

– Реган, решайся! – взвывает Кори. Он хватает меня за руки и встряхивает изо всех сил, да так, что боль прокатывается по всему моему телу. – Тебе здесь нечего делать.

– Но у меня нет денег.

– Разберемся.

– Каким образом? Уилл, ты же не хотел меня брать, ты же…

– Я передумал.

Парень направляется к моему дому. Он скидывает с плеч широкую куртку, бросает ее на гнилые ступени и открывает дверь.