Мэри Лэй - Продолжай трогать меня

– Все будет хорошо, – шептал мне любимый и гладил по голове, как маленькую девочку.

После возвращения в город мне стало еще хуже. Да, в домике у моря все напоминало о маме, я одевалась в ее одежду и часами сидела на берегу, всматриваясь вдаль. Эдриан забрал меня оттуда, заявив, что не позволит боли растерзать меня полностью. Он боялся, что в один день я просто зайду в воду и не вернусь на берег.

Но там меня спасало море, нравилось чувствовать холодные брызги на коже, дышать свежим воздухом. Мне было плохо, но я ощущала мамино присутствие. В пыльном промозглом городе тоска душила еще сильнее. Мрачные краски окрашивали остатки души в черный цвет, мне не хотелось выходить на улицу. Поэтому целыми днями пряталась дома, считая часы в ожидании Эдриана. Только он был лучом, не позволяющим увязнуть во тьме окончательно.

Из-за случившегося несчастья в моей жизни миссис Дэвис снова согласилась на свободный график работы в галерее. Она предполагала, что я нуждаюсь в необъятном времени для полноценного восстановления, а работа будет этому только мешать. Начальница ошибалась, потому что находиться среди картин мне лучше, чем среди людей. Казалось, я стала даже чаще появляться в галерее, нежели в начале моей недолгой карьеры.

Сегодняшнее утро выдалось особенно теплым, в воздухе носились сухие осенние пылинки, за которыми я наблюдала, еще нежась в постели. Старалась не шевелиться, чтобы не разбудить Эдриана, его сон давно стал хрупким и нестабильным из-за моих переживаний.

– Доброе утро, красавица, – произнес родной голос, еще совсем хриплый и не пробудившийся.

– Я надеялась, ты еще поспишь, – прошептала, как колыбельную, усыпляя мнимой тишиной, мужчину, от которого сходила с ума.

Он нежно прижал меня к себе, зарываясь в волосы и вдыхая их аромат. – Люблю твой запах, особенно утром, – заявил Эдриан, окончательно проснувшись.

– Чем же он отличается от вечернего?

– Невинностью, – ответил любимый, уже демонстративно упираясь в меня своим взбодрившимся орудием.

Это тут же разрушило романтику момента, потому что в последнее время неуверенно чувствовала себя в постельных сценах. К сожалению, я из тех людей, кто не может выбросить насущные проблемы даже во время секса. Витая в облаках, умудрилась растратить навыки получения оргазма. До Эдриана я почти никогда его не испытывала, но в умелых руках властелина привыкла получать заслуженную награду после совместных стараний. Сейчас, все чаще приходилось симулировать рассыпающийся на части пик наслаждения.

Любимый, не зная о моих внутренних переживаниях, уже осыпал все тело крошечными поцелуями. Кожа отзывалась на его ласки, покрываясь неконтролируемыми мурашками. Мы лежали боком, поэтому во власти мужчины была одна грудь, другой рукой он разминал чувственный бугорок.

– Доминика, ты меня совсем не хочешь? – возмутился в шутку Эдриан, не обнаружив привычной влажности после его будоражащих манипуляций.

Муж никогда не заставлял заниматься любовью, но мне хотелось показать, что между нами ничего не изменилось, просто переживания перекрыли все органы чувств.

– Видимо, еще не проснулась, – отмахнулась я, взяв инициативу на себя, взбираясь на красивое тело мужчины.

Медленными движениями наездницы я ощутила привычные шевеление внутри, но оно пропало за секунду, поэтому пришлось снова отыгрывать партию, симулируя томные вздохи.

Эдриан приближался к концу, я же осталась неизменно на старте, всеми силами пытаясь показать, что пребываю в блаженстве.

Резким движением любимый перевернул меня, оказавшись сверху. Смена позиции обескуражила, заставив ждать, когда член Господина вновь окажется во мне.

– Ты переигрываешь, – взревел мужчина, не собираясь продолжать лживую постановку.

– О чем ты? Все было прекрасно, – попыталась оправдаться, потому что гнев на лице любимого испугал до глубины души.

– Хватит! Как долго это продолжается? Ты притворяешься не первый раз?

–Прости…

Я не знала, стоит ли говорить горькую правду, но за меня все сказали слезы.

– Черт возьми, Доминика! Я не тиран! Если ты не хочешь меня…

Я прервала речь растерянного мужчины, целуя его лицо, шею и руки. Говорила, как бесконечно люблю его и как хочу чувствовать все то, что он пытается мне передать через акт близости. Эдриан внимательно слушал, но ничего не отвечал, стараясь не смотреть в глаза той, что только что буквально предала его. Я чувствовала это, чувствовала себя предательницей нашей любви.