Оксана Ткаченко - Облака не тают

– Несколько минут назад вы называли своё имя. Я ещё не забыла.

– Вы не поняли. Завтра я открываю выставку ваших картин. Для этого и прилетел в Прагу.

– Это вы – француз, которому небезразлично современное русское искусство? – спросила художница и подумала: «Ничего себе! Я попала или я пропала. Вот это да. На Карловом мосту мне запали в душу его голубые глаза. Прихожу в гостиницу эти голубые глаза здесь, да ещё пытаются меня выселить из номера. И тут выясняется, что голубые глаза принадлежат не незнакомцу с моста, а моему спонсору. Так значит, он заказал один номер на двоих? Я что-то не поняла. Я запуталась. А почему же он не остановился в каком-нибудь звёздочном отеле? Джакузи отпадает. Перед горничными не капризничает. И вообще выглядит настоящим джентльменом. Что-то в нём мне нравится. Он притягивает спокойствием, рассудительностью. Ещё на Карловом мосту это ощутила. Значит, не мистер, а месье Голубые глаза. Что происходит?».

– Да. Это я. Жить не могу без живописи. Постоянно окружаю себя лучшими образцами.

– Я тоже не могу жить без живописи. С детства рисую.

– Я восхищён вашими холстами. И вами, безусловно, восхищён.

– Спасибо! Надо же, вы открываете завтра выставку, а я до этого момента не знала вашего имени. Неудобно как-то.

– Ерунда. Главное, что мы всё равно встретились. И на мосту, и здесь.

Послышался чей-то кашель. Бернар и Дина посмотрели на администратора гостиницы. Это он пытался привлечь их внимание. Кажется, они позабыли, что делают в Večer.

– Пан Дюке, так что насчёт номера, который заняла пани Гринчук? Прикажете освободить его? – поинтересовался парень.

– Вы допустили ошибку. Вот что насчёт вашего номера. Посмотрите внимательнее свои бумаги. Я заказывал два номера. Отдельно для себя и для пани Гринчук, – ответил Бернар. Он подарил нежнейшую улыбку Дине. Она немного успокоилась.

«Нет, он не выставит мою сумку за дверь. Несмотря на то, что месье Дюке – директор парижской галереи, он не посмеет вести себя низко и подло. Он хороший», – пронеслось в сознании художницы.

Появился заведующий и строго взглянул на администратора, который быстро рассказал на чешском проблему. Заведующий кивнул и открыл какой-то файл на рабочем столе. Он показал администратору. Тот беспомощно развёл руками.

– Простите ещё раз. Да, мы действительно ошиблись.

Заведующий удалился. Метрдотель приступил к разрешению ошибки, вернее, к оправданию.

– Пан Дюке, неделю назад вы заказали два номера: 52 и 53. Мы оставили для вас 52, а для пани Гринчук 53. Утром она прибыла, и мы поселили её в 52, то есть в вашем. Мы просто перепутали цифры. Но дело в том, что другой администратор, который подменял меня, переложил документы. И оказалось, что номер 53 у нас свободен, не за кем не числится. Сегодня днём в пятьдесят третий номер заселилась семейная пара. Больше свободных номеров на данную минуту в нашем отеле нет.

Дина посмотрела на Бернара. «Наверное, он ещё никогда не сталкивался с подобным обращением к своей персоне. В дорогих гостиницах за ним всегда числился номер, а тут… Ужас. И, кажется, это всё из-за меня. Я напросилась на дешёвый ночлег, и он согласился. Однако я же не заставляла и его ночевать здесь», – задумалась девушка.

– Значит, я пойду на поиски номера в другой отель. А пани Гринчук остаётся в 52, который вы должны были держать для меня, – произнёс Дюке.

– Извините нас, пожалуйста, – ответил администратор.

Бернар отошёл от стойки и повернулся к Дине.

– Спокойной ночи.

– Нет. Я не думаю, что смогу спать спокойно в чужом номере. Это я должна отправиться на поиски другого ночлега, – сказала Гринчук.

– Ни в коем случае. Я не допущу этого. Ведь это я вызвал вас сюда, в Прагу. Ошибка с номерами – это не наша ошибка. Ни вы, ни я тут ни при чём. Правда, я больше никогда не буду снимать номер в данном отеле. Это я серьёзно говорю.

– Я не сомневаюсь. Вы извините меня.

– За что?

– Если бы я не захотела остановиться в недорогом отеле, подобно этому, вы бы сейчас преспокойно отдыхали в каком-нибудь престижном номере. Единственное, что я не могу понять, так это вот что. Почему вы и себе заказали номер в этой гостинице?

– Потому что я не люблю вульгарность позолоченных кранов. Мне больше нравится простота форм.

– Это вам передал менеджер? Вы дословно запомнили то, что я ему сказала. Хорошая память, – с иронией проговорила Дина.

– Да. Он заявил, что «эта художница какая-то странная, говорит, что не нуждается в роскоши, но сама при этом не из богатого семейства». Я и захотел увидеть вас. Впрочем, я тоже не люблю роскошь. Я ценю искусство, а не вычурность бытового характера.