Оксана Аст - 717 717. Завтра

– Как же я по тебе соскучился! – пробормотал он, зарываясь внутри моих шортов.

– Я по тебе не меньше! – почти со стоном ответила я, запуская руки в шевелюру мужа и впечатывая его ещё сильнее в себя.

Только вот эти страстные порывы на сей раз не увенчались успехом. Доктор, конечно, предупреждал о проблемах в интимной жизни, но мы надеялись на лучшее.

Разочарование? Было. Но я решила сменить тему, настрой и обстановку.

– Руслан, а давай прогуляемся вокруг нашего домика? Я так люблю ночь, Луну, звёзды!

– Я бы с радостью, но ничего не могу с собой поделать, меня просто вырубает. Вообще не помню, чтобы со мной такое было раньше. Если хочешь, спустись в гостиную, пообщайся с нашими travel-компаньонами, а я выключаюсь.

Буквально через минуту моего мужа действительно забрал в свои объятия сон. Пойду, и правда, пройдусь до гостиной, выйду на крыльцо, подышу свежим воздухом. Надеюсь, эту избушку не окружают тёмной ночью волки и медведи?

Переодеваюсь в спортивный костюм и спускаюсь вниз (нас расселили на второй этаж). В гостиной до сих пор велись жаркие споры на тему «что есть женщина/мужчина и с чем её/его есть, если сильно захотелось остаться рядом». Понимаю, что участвовать в этой, уже подградусной семейной психологии, желания нет. Поэтому выхожу на крыльцо глотнуть свежего воздуха перед сном.

Стою перед входом в избушку. Кругом лес. Темно. Только один фонарик освещает скромную парадную площадь гостеприимного домика. Какой же здесь запах! И хочется наполнить каждую клеточку своего тела этим насыщенным терпким пьянящим ароматом леса.

Вдруг дверь скрипнула и на крыльце появился мой свёкор (тоже любитель ночным воздухом подышать!).

– Катя, я знал, что ты будешь здесь, – бархатно прокатился по звукам Николай Викторович.

– Мне не спится, – ответила я.

– А я очень ждал, когда мы окажемся наедине. – И подойдя совсем близко, прошептал на ухо, захватывая его губами в плен, – Соскучился. Этот месяц я жил только мыслями о тебе. Может, это неправильно и даже безобразно, но именно мысли о тебе давали мне силы и вдохновение.

– Ваша жена в больнице.

– Знаю.

– Сын – в коляске.

– Помню. А я всё равно думаю только о тебе.

– Вы меня в краску вгоняете.

– А ты меня в дрожь возбуждения.

– Вы взрослый мужчина!

– И что, взрослый мужчина не может полюбить?

– Конечно, может, но не свою же невестку!

– Почему нет?

– Потому что она любит вашего сына.

– Ты своему сердцу можешь приказать не любить Руслана?

– Могу, но оно не послушается.

– Вот и моё такое же. Любит только тебя.

– Может, мне сделать что-то безобразное, чтобы вы меня разлюбили?

– Что, например?

– Не знаю. Найду себе новое увлечение – освоить ударные. И буду стучать в барабаны у вас под дверью каждое утро.

– Стучи, мне даже это нравится. И я с радостью к тебе присоединюсь. Лет двадцать назад я мечтал научиться на них играть.

– Но ведь вы не выспитесь.

– Не беда.

– Тогда буду хамить.

– У тебя не получится. Ты даже слово «ЖОПА» сказать не можешь.

– Язык не поворачивается, – опустив глаза, прошептала я. – Гораздо эстетичнее звучит «попка», ну, или ягодицы.

– Что и требовалось доказать. А вообще, можешь не выдумывать ничего больше, я тебя всё равно всю люблю, не зависимо от того, сделаешь ты что-то плохое или нет. Для меня ты сплошь хорошая.

– Сплошь хороших не бывает!

– Ну, мы же склонны идеализировать предмет своего обожания.

– Я устала.

– Устала от старого дуралея, пылающего к тебе любовью?

– Вы не старый.

– Спасибо.

– И не дуралей.

Разговор со свёкром по душам затягивался. Как неловко и страшно! И над нами – полная Луна…

7

Свёкор продолжал дышать мне в ухо, периодически смакуя его своими пухлыми губами.

– Николай Викторович, я понимаю, что вам сейчас очень одиноко…

– Ты мой воздух, – продолжал свёкор, не дав мне договорить.

– Ваша жена…

– Она догадывается о моих чувствах к тебе, – снова перебил меня свёкор.

– И попросила меня быть с вами рядом всегда.

Николай Викторович выпрямился и уставился на меня, вглядываясь всё глубже в мои тёмные, как ночь, глаза.

– Вы говорили с ней обо мне?

– Обо всех нас. Она попросила, нет, даже потребовала, чтобы я сделала вас счастливым. Но и Руслана при этом тоже.

– О, Анна. Она всё-таки очень тонкий человек.

Повисла минута молчания, которую свёкор, сначала опустив голову, а потом робко её подняв, и несмело заглядывая мне в лицо, нерешительно нарушил: