Юлия Колесникова: Первый холодный день (СИ)

— Почему ты молчишь? — не выдержал Рэнд, и его вскрик напугал меня, больше чем спокойствие и отрешение. — Скажи хоть что-то, неужели тебе все равно?

— Нет, мне никогда не было все равно, — я покачала головой все ниже опуская глаза, лишь бы не встречать его злого и обвиняющего взгляда, — мне стыдно, и страшно. Почему ты не понимаешь, что мной никогда не руководила злость — а просто отчаяние.

— А почему ты не понимаешь, что я всегда был готов тебя выслушать?!

Рэнд отвернулся от меня и отделившись от машины, сделал несколько шагов прочь, а потом резко остановившись, схватился за голову и застонал.

— Ну что ты со мной делаешь? Как же я зол на тебя!! Мне хочется выбить из тебя всю твою придурь, и встряхнуть! Когда же ты начнешь мне доверять? Ты эгоистка! Я сказал тебе что люблю тебя, а что ты мне ответила?!! — он почти кричал.

Я не смотрела на Рэнда, а прислонившись головой к машине плакала, молча и тихо, даже не вздрагивали плечи, а он продолжал бушевать, пытаясь тем самым согнать злость. Я слышала, что он снова пытался уйти, и снова так же резко остановился, а потом шорох гравия сказал мне о том, что он вернулся, и стоит почти рядом. Мне было ужасно больно, от происходящего, но я так же понимала, что должна хоть что-то сказать на его слова, пока он окончательно не ушел.

Когда Рэнд заговорил, голос его уже не был таким злым:

— Ты должна понимать, что никто не пообещает тебе, что все будет хорошо. Никто не может гарантировать, что расставаний не будет, ты это понимаешь? И я не мог гарантировать, но хоть что-то делал, а ты сдалась, перестала верить мне. Разве я тебя когда-либо подводил? Как я могу быть с кем-то, кто мне не доверяет?

Скорее всего, что он понял о моих слезах, иначе бы и дальше злился. Но он замолчал, и я почувствовала, как следом за этим его руки ласково забрали с одной щеки волосы, чтобы увидеть меня. Вытирая слезы с щек я посмотрела на Рэнда.

— Я такая, понимаешь? Я боюсь, все то время что мы были вместе, я боялась — думала, что однажды ты перестанешь быть тем Рэндом которого я люблю, и как только представился шанс, я сама все разрушила. Но ты был не сокрушим, и нужно было что-то такое, что могло бы тебя очернить в моем сердце, но ты и тогда устоял. Страх прошел, я тебе поверила, понимаешь? Я тебе поверила, но теперь в меня не веришь ты…

Мы тяжело смотрели друг на друга. Я боролась со слезами, а Рэнд с обидой, и у него было на это право. У меня не было шансов заслужить его прощение, и все же мне не было что терять. Поставив одну руку ему на грудь, я смотрела ему в глаза, и видела сопротивление в его. Я понимала, чему он теперь противился — Рэнд не мог или не хотел, снова верить мне. И все же он так и не смог скинуть мою руку, и уж тем более уйти.

— Блэр, я не могу тебе пообещать, что даже если ты переедешь в Денвер, а я в Боулдер, все между нами будет похоже на сказку. Люди не идеальны, но им нужно верить, если они на это заслуживают.

— А я не могу пообещать тебе, что всегда буду верить, я к этому не привыкла. Я должна сомневаться, потому что чувство самосохранения заставляет меня так поступать. Но я еще никому не верила, и не доверялась как тебе.

Мучительно долго Рэнд вообще не предпринимал никаких действий — не говорил, не двигался, словно замер, и все что мне оставалось так это ждать. И когда мне показалось, что он уйдет, Рэнд накрыл мою руку своей, а затем прижал к себе. Просто обнял, будто утешая, или же закрывая от чего-то, но эта мягкость быстро перешла в сильное объятье.

— Я все еще зол на тебя…так зол, что готов хорошенько отшлепать.

— Можешь меня выбить, можешь выругать, даже рассказать родителям, что я вчера пила — но не уходи…даже если не можешь еще простить. — проговорила я в его плечо.

Вместо ответа Рэнда приподнял мое лицо и начал целовать — это напомнило мне то, как он целовал меня в Денвере, в тот день когда я поссорилась с Карен. Но теперь он вложил в поцелуй всю ту тоску, что ощущала и я, пока мы были не вместе, а также боль и обиду, и не растраченную злость. Только я не имела ничего против. Обхватив Рэнда за шею, я не хотела вообще его отпускать, а все сильнее прижималась к нему. Так сильно он еще меня не держал в своих руках, словно боясь, что я снова уйду.

— На счет того, что ты говорила вчера… — Рэнд все же оторвался от меня, чтобы сказать это.

Я покачала головой, боясь, что он снова начнет думать и это приведет к плохим для меня последствиям.

— Прости меня — я никогда не думала о тебе как о куске мяса, — умоляюще проговорила я, захрипая от слез все еще стоящих где-то на уровне глотки.