Алекс Регул - Не отрекайся от меня (СИ)

- Люба, ты-то, откуда знаешь про «Санта-Барбару»? – удивилась Надежда.

- А что? У меня мама всегда так говорит, на всякого рода страсти-мордасти. Тома, подтверди!

Все, включая клиента, посмотрели на Тому, которая отчаянно ощупывала свои карманы.

- Тома, ты чего потеряла?

- Сигареты не могу найти, - вполне серьёзно ответила она.

- Какие ещё сигареты? Ты же не куришь! - засмеялась Люба.

- Ах, да… Я же давно бросила курить, - пробормотала Тома и медленно пошла к кулеру за новой порцией воды. Опять поочерёдно набрала из обоих краников и стала пить. При этом смотря потерянным взглядом на улицу.

Единственным человеком, который догадался, что происходит, была Надежда. Она постаралась переключить внимание Любы на себя и с азартом стала рассказывать, как в молодости влюбилась в лётчика. Хотя на самом деле хотела одного, быстренько достричь клиента и проводить Любу, чтобы дать возможность Томе не скрывать слёзы. Надежда их чувствовала и очень сопереживала женскому горю. А это было настоящее горе. Томе было плохо. Держась одной рукой за стену, она продвигалась по направлению к выходу. Несколько шагов на ватных ногах, и она все же дошла до двери, потянула ручку вниз и вышла из парикмахерской.

- Тома, ты куда?

- Люба, да пусть идёт на свежий воздух! У нас сегодня столько клиентов было. Просто, кругом голова! – придав голосу весёлые нотки, сказала Надежда.

Клиента она достригла через пару минут. Любу проводила до дверей ещё через несколько минут. Там же, на пороге, подхватила Тому и заволокла вовнутрь.

- Люба, ты иди домой! Мне с твоей тётей один маленький производственный момент нужно обсудить. Так что, до завтра!

- До завтра.

Люба нехотя побрела в сторону подъезда. А Надежда с Томой вошли в парикмахерскую.

- Тома, присядь.

Та повиновалась и села в ближайшее кресло. Надежда достала из нижнего ящика своего столика бутылочку коньяка, и разлив по рюмкам янтарный напиток, подошла к Томе.

- У меня сегодня повод.

- Какой? – удивилась Тома.

- Годовщина знакомства с прекрасным мужчиной.

- С Витей? – посмотрев на Надежду, спросила Тома, и приняла рюмку.

- Витя… Витя, это мой муж. А годовщина знакомства с другим мужчиной. Выпьем?

- Выпьем.

Они со звоном чокнулись и выпили.

- Жаль, закуски нет, - засуетилась Надежда, шаря в своей сумке. – Ура, нашла! Шоколадный батончик. Как знала, что пригодится. Купила вчера. Сейчас мы его приобщим к мероприятию.

Надежда быстро извлекла батончик из упаковки, положила на тарелку, волшебным образом возникшую всё из того же ящика стола, и порезала батончик на несколько кусочков.

- Ну, как?

- То, что надо, - ответила Тома, взглянув на закуску.

- Повторим? – указывая на коньяк, уточнила Надежда.

В ответ Тома лишь кивнула. И трёхлетний дагестанский коньяк растёкся по рюмкам.

- Теперь давай не чокаясь.

- Почему? – удивилась Тома.

- Потому, что любовь во мне умирает. Я её сама убиваю. Душу. А она… плачет.

- Надя, - Тома, шокированная таким признанием, на миг забыла о своих проблемах, - я даже не знаю, что сказать… А он знает о твоей любви?

- Нет! Что я дура? Моё признание будет неуместно.

- Я его знаю?

- Нет… - Надежда замолчала, опустила глаза и после небольшой паузы, тихо произнесла. - Ты его не знаешь, - незаметно смахнула слезу и улыбнулась, - Будешь ещё?

- Наверное, мне хватит.

- А я, Томочка, с твоего разрешения, продолжу.

Не дожидаясь ответа, Надежда разлила коньяк, опять по двум рюмкам.

- Тома, ты можешь не пить. Но рюмка твоя должна быть непустой. Понятно?

- Да.

- Тогда слушай. У меня есть муж. Витя. А ещё есть другой человек. Он мне не муж. И вообще он мне никто. Но он есть. Я его вижу. Здороваюсь с ним. Иногда перекидываюсь парой фраз. Но… У него есть кого любить. А у меня есть муж. И всё же… когда я его вижу… у меня такая боль в груди. И тоска. Понимаешь?

- Понимаю, - искренне призналась Тома.

- А вот я себя не понимаю.

Надежда выпила почти залпом. Тома на неё посмотрела, и рука её сама потянулась к полной рюмке. Рука потянулась, а губы разомкнулись, в ожидании очередной порции допинга. И вот уже две пустые рюмки стоят на столе перед большим зеркалом.

- Зато он тебя не предаст, - вздохнула Тома. - Как меня…

- Дима?

- Как ты догадалась?

- О тебе и Диме?

- Да.

- Не могу объяснить. Просто, я почувствовала твою боль. И мне стало плохо. Со мною такое бывает… Поэтому я сейчас не только тебя пытаюсь вылечить, но и себя.

Надежда съела кусочек батончика и поморщилась.