София Горант - В мире, где нет тебя

- Какой оттенок таят твои глаза? Скажи мне…

- Сегодня они у меня цвета неба с искринкой солнца.

- Это значит голубые?

- Это значит задумчивые…

- Как тебя зовут?

- Тебя – Машей, малыш!

- Скажи мне хотя бы имя…

- Нет…

- Ну, пожалуйста!

- Если ты захочешь, - сама увидишь! Ищи ответ внутри себя!

Я крепче прижалась подбородком к его плечу. Появилось смутное предчувствие, что скоро наступит пробуждение. Так и случилось…

- Вот и все, маленькая. Мне пора. Надеюсь, тебе понравилось?...

- Я хочу остаться с тобой!

- Нельзя… Сладких снов, милое чудо!

Он нежно прикоснулся губами к моей щеке. Еще миг и мужчина в белом растворился в лиловом тумане.

Я открыла глаза и посмотрела на часы – 7.07; пришел новый день.

1 марта 200Х года (понедельник).

И кто придумал эти первые пары?...

Удивительно, выехав из дому с запасом – я приехала в alma mater на пол часа раньше. Что ж, во всяком случае, будет, чем заняться! В актовом зале стоит – огромный старинный рояль. С опаской дернула дверную ручку. «Хмм…Вот и отлично. Не заперто», - обрадовалась я. Войдя, попыталась зажечь свет, но, кажется, с освещением что-то случилось, и помещение продолжало утопать во мраке. «Ну и чудно…» - смирилась я. - «Так даже романтичнее».

Я с трудом забралась на сцену, нащупала стул, села и медленно открыла крышку инструмента. Пару минут глаза привыкали ко тьме, пальцы хаотично забегали по клавишам. Я начала играть грустную, но до боли красивую мелодию. Как будто озарение снизошло на меня – безупречны и чисты были аккорды, несмотря на то, что я полностью отдалась чувствам и играла во мраке.

«Маш, может быть, ты промахнулась с выбором профессии? Кажется, на рояле ты играешь гораздо лучше, чем в этюдах…» - с иронией подумала про себя.

Звуки наполняли актовый зал, разливаясь между красным бархатом кресел. Время поглотило мое сознание. В темноте слушать волшебство рояля опасно – стирается грань между реальностью и иллюзорностью. Воображение рисует слишком фантастические образы.

Вдруг в зрительном зале между кресел услышала тихий шорох.

- Кто здесь? – испугано произнесла я.

Никто не ответил.

«Видимо, показалось», - успокоившись, я начала играть иную мелодию, грустную, но безумно красивую. Прозрачные, как хрусталь ноты оседали в пространстве в виде гармонии. Вдруг в глаза больно ударил свет. Он был слишком ярким, ослепляющим. Наверное, кто-то из техперсонала университета починил освещение.

- Мамочка! – прошептала я в изумлении. Возле входа устрашающе мелькнула огромная черная тень. Она зловеще исчезла в мгновение ока. Единственное, что я чувствовала – это животный страх: руки, ноги, даже мой язык не слушали здравого смысла.

Что это было? Немного опомнившись, я схватила свою сумку и быстро направилась к выходу. Внезапно свет опять погас. Я замерла в плохом предчувствии. Комната во мраке больше не казалась уютной. Еще миг и я бы с ума сошла. Наугад пробираясь между кресел, я побежала к выходу, но в дверном проеме споткнулась и с шумом полетела в коридор.

Сама того не ожидая, я оказалась в объятиях…Дмитрия Исаева. Он подхватил меня на лету, не дав разбить челюсть о стену. Крепко прижав меня к своей груди, он беззаботно и весело смеялся. О, Боже, его аромат сводил с ума. Этот парфум…Такой опьяняющий…

- Машенька, это ты на мою лекцию так спешила? – улыбаясь, молвил преподаватель.

«Откуда он знает мое имя? Странно…» - я заподозрила что-то неладное.

Дмитрий все еще держал меня в своих объятьях.

- У тебя испуганные глаза. С тобой все в порядке? – заботливо произнес он.

- Да…Да… Все в порядке. Просто там, в зале я увидела что-то странное… А потом свет погас…Вот я и бросилась к выходу… А потом…

Он с ласковой насмешкой смотрел мне в глаза. Наконец, опомнившись, я легко выскользнула из его рук и подняла сумку.

- Спасибо! – искренне пробормотала Исаеву.

- Так, ты идешь ко мне, не так ли? – он лукаво подмигнул.

Мое лицо залилось краской.

- Простите…Что?...

- Я спросил, идешь ли ты ко мне на лекцию, Маша?

- А…Да, конечно.

Мы вместе шли по коридору. Вокруг мелькали сонные фигуры студентов. Исаев первый нарушил затянувшееся молчание.

- Мария Виноградова, гений. Почему Вы, деточка, не любите мой предмет, а?

Я покраснела еще больше. Как стыдно…Его слова застали врасплох.

- Извините, Дмитрий…Сергеевич, я была не в духе, поэтому и написала тот бред. А насчет предмета, то Вы – правы… Я не люблю религиоведение. Но это не мешает мне знать все догматы христианства и разветвления буддизма.