Ольга Горовая: Бастет (СИ)

Кошки всегда гуляют сами по себе. И она была такой кошкой. Одинокой и неуловимой. Гуляющий в темноте ночей и при свете дня по крышам и подвалам, по закоулкам и чердакам со снайперской винтовкой наперевес.

Ее не могли поймать, она сама находила тех, кто желала заплатить за услуги Бастет. Ее называли неуловимой и рьяно разыскивали, но не могли отыскать. Даже те, кому платили за смерть этой языческой кошки-богини.

Хотя, она почти жаждала, чтобы нашелся хоть кто-нибудь, кто смог бы ее отыскать и прервать это пустое мертвое существование. Кто-то, кто мог бы лишить ее проклятых девяти жизней…

Но, поскольку так и не нашлось никого достойного, ей приходилось жить дальше. И значит сегодня, она идет танцевать.

Стоило озаботиться нарядом для выхода. Сомнительно, чтобы в ее гардеробе осталось хоть что-то подходящее для подобного случая.

Глава 1

К вечеру дождь только усилился, но она приехала на машине, а длинный серебристый плащ, расклешенный книзу, защищал Бастет сейчас, когда она без помех продвигалась ко входу по промокшей черной ковровой дорожке, отороченной серебром и золотом в один из самых популярных и престижных клубов города. Однако нельзя было не признать, что владельцы не экономили на антураже, и даже промокнув, ковер не затруднял передвижение, а его ворс не давал высоким шпилькам увязнуть и помешать при ходьбе. Очевидно, это было проявлением заботы о подвыпивших знаменитых гостях, которые не желали бы позорно упасть под десятками следящих за ними глаз.

Насмешливая улыбка скривила ее губы. Если уж танцевать, то с шиком. Она все любила делать по высшему разряду, и убивать, и наслаждаться редкими минутами в жизни, когда что-то вызывало тень, подобие позабытого интереса.

Что-то привлекло ее внимание вчера, когда она наблюдала из окна за жизнью города внизу, почти не вслушиваясь в бормотание включенного плазменного телевизора, мерцающего в углу ее огромной квартиры-студии, занимающей весь верхний этаж дома, что-то заставило обернуться и прислушаться к новостям элиты, в которых упоминался именно этот клуб.

Приближаясь к двум охранникам, даже в темноте наступающего дождливого вечера, не снимающих черных очков, Бастет знала, что у нее не будет проблем с секьюрити, контролирующих личности небожителей, допускаемых в этот "Темный рай". Один из них кивнул, увидев протянутый ею клочок темного картона с серебряным тиснением на нем, и просто отступил, пропуская девушку внутрь помещения.

На секунду, ей даже стало жаль, что все так просто, как и всегда. Но потом, Бастет откинула сожаления. Она пришла танцевать, а не убивать. Можно и расслабиться.

Холл был темным и настолько огромным, что достаточно большое количество посетителей просто терялось. И оформлен он был скорее в мотивах ада, нежели рая, пусть и темного.

На стенах, в полутьме, мерцали светильники, задрапированные черной тканью, оформленные то ли золотом, то ли бронзой, Бастет лень было подходить уточнять. Не было интереса. Повсюду царила истинно декадентская роскошь.

В одном из углов этого зала-прихожей, располагался гардероб, в который она сдала свой плащ седому дедушке, блеснувшему хитрецой во взоре, с понимающей улыбкой разглядывая наряд, который она приобрела для этого "выхода в свет" их города.

Ей понравилось лениво-распущенная атмосфера, которая ощущалась с первого вдоха воздуха этого клуба. Пожалуй, он может стать ее излюбленным заведением.

Бастет остановилась у одного из огромных зеркал, которые висели на каждой стене, в массивных рамах, украшенных ангелочками. И усмехнулась шире, рассмотрев, что под маской ангелочков, прятались хитро щурящиеся чертята.

Положительно, ей все больше импонировало это место.

Она посмотрела в отражение, на невысокую стройную, почти до болезненной худобы, девушку, одетую в весьма короткое платье из шелка серебряного цвета, которое полностью открывало одно плечо и руку, и в то же время, закрывало вторую. Она не собиралась хоть кому-то показывать свою татуировку. Дорогая ткань, тонкой драпировкой лежала на груди и, мягко облегая фигуру, опускалась на бедра, где перехватывалась изящной цепочкой. Платье, едва ли, доставало до верхней трети бедра, успешно справляясь лишь с тем, что прикрывало ягодицы. Что ж, она давно не помнила, что значит понятия «скромность» и «комплексы». Это было пустым звуком для богини-кошки, которой она стала в этом городе. Дополняли наряд серебристые туфли на очень высокой шпильке и серебряные же сережки в виде плоских дисков на небольших цепочках, в ушах.