Елизавета Датинбурская - Пришедший изо льдов

– Так и передай ей, – говорил он в перерывах между поцелуями, – чтобы рядом с Царскими Палатами не думала проходить, чертовка! – Лютой перевернул девицу на живот и принялся покусывать в пылу страсти нежную спину красавицы. – Царице я доложил, будто никого не было, мол, почудилось ей.

Сладко постанывая, девица проговорила почти шепотом:

– Разве могла поверить Ачима твоим словам, коли сама слышала голос Аксиньи…

Спускаясь к талии пылкими губами, воевода прохрипел:

– Поверила… мне она всегда верит…

С первыми лучами солнца завели утреннюю песню петухи. После, на редкость, студеной ночи они распевались неохотно.

Хозяюшки вышли во дворы и принялись за уборку. Утренний удой буренок, кормежка и выгон на пастбище. Некоторые особо спешили, ведь надобно было еще процедить парное молоко и отправить с извозчиком на царскую кухню.

Царский двор так же поднимался с первыми петухами. Печники разжигали печи. Кухарка с помощницами бралась за готовку завтраков. К тому времени привозили парное молоко, и тетка Казя делила его на две части. Первая шла на варку каши, а вторая на перегон сливок. Отгон заливали в огромные кастрюли и варили творог.

Как только солнышко поднялось выше и совсем потеплело, ожили птички. Заливаясь на разные голоса, они сновали тут и там в поисках лакомства. Деревенские мальчишки помогали пастуху собрать в табун коров и проводить на сочные луга.

Деревня, город окончательно пробудились после ночи.

Настасья поднялась еще до петухов. Наварила каши и собрала в дорогу мужу котомку припасов. В такие дни, перед его отъездами по царским делам она всегда тревожилась. Молила всех богов, чтобы путь его был неопасным, чтобы воротился домой целым и невредимым.

Митрофан как всегда был хмурным. Ел мало, все смотрел в окно и о чем-то размышлял. Собравшись, он поцеловал жену и отбыл. Путь его лежал к Бухонову холму. Там на опушке под вековыми дубами стояла изба.

Провидица Волгава обитала там. Из деревни ушла много лет назад. Устала от вереницы страждущих. Очереди тянулись вдоль улицы от первого до крайнего дома. А у нее своих забот было полно. Травы луговые в определенное время надо собирать, обереги мастерить и царская служба. Тогда престол занимал Царь, батюшка Царицы Ачимы. С него и началась тесная дружба Царской семьи и провидицы. От многих напастей она оберегла Белозерье.

Хранитель запряг своего вороного коня и двинулся в путь.

Лютой проснулся от собственного храпа. Ночная гостья ушла с первыми петухами. Голова, словно раскалывалась на две части. Вчера он переборщил с бражкой. Каждый раз зарекался пить брусничную бражку, но данное слово нарушал. В конце концов, воевода смирился и принял тот факт, что наверняка у него такая натура – переменчивая.

– Уйка! – крикнул Лютой осипшим голосом. – Уйка, бездельник! Где тебя носит!

Дверь отворилась. В покоях очутился молодой мужчина. Опрятно одетый в царскую форму, с прилизанной головой. Острые изгибы лица делали его внешность схожей с лисом. Мужчина был подручным воеводы и служил в должности завоеводы.

– Батюшка воевода, – засуетился Уйка, – опять вчера перебрал…

– Не твоего ума дело! – огрызнулся Лютой. – Помоги встать, надобно помыться и к трапезе спускаться. Царица будет недовольна, ежели опоздаю.

Завоевода проводил батюшку до умывальни. Бережно помог умыться и одеться.

Перед тем как идти в трапезную, воевода, кряхтя, рухнул на лавку у двери.

– Уйка, дело у меня к тебе особой важности, – он сделал жест рукой, дабы завоевода проверил, нет ли кого за дверью. Мужчина выглянул в коридор. Никого.

Девицы помогли княгине Елизаре собраться к трапезе. Умыли, расчесали костяными гребешками смоляные волосы. Вечно они спутывались из-за густоты. Одели сарафан и повязали очелье.

В это утро неспокойно было княгине. Девицы в умывальне шушукались, что ночь до странности холодная была. Ко всему, еще и от мужа не пришло весточки. Князь Колояр отправился с купцами на чужбину по Восточному морю. В свое отсутствие оставил Елизару на попечение золовке Ачиме.

Путь предстоял долгий и опасный. Колояр никогда не страшился опасностей. Отважный воин. Жаждущий открытия новых земель, народов и налаживания торговых путей. Каждую седмицу от мужа прилетал голубь с посланием. Князь писал о том, как проходит плаванье, что все в полном порядке, припасов хватает. Встреченные штормы, слава богам, оказались не губительными и особого вреда ни команде, ни кораблю не нанесли.