Ирина Коняхина - Маршруты счастья

– А вы часто в рестораны ходите? – поинтересовалась Ольга.

– Часто. Почти каждую неделю. Зарабатываем хорошо. Можем себе это позволить.

Таксист Андрей по-прежнему не произнес ни слова. Он потягивал свою "Кровавую Мэри", курил и без особого интереса немного исподлобья смотрел на девушек.

– Ну, нам пора, одной из нас еще до Гатчины добираться, – Алла встала из-за стола, и подруги последовали за ней.

– Очень приятно было познакомиться! – Анатолий приподнялся, отодвинул свой стул и по очереди поцеловал руку каждой из смущенных девушек. Особенно долго он задержал взгляд на Марине. – Так мы вас ждем в следующую субботу, у бара "Тройка", на Загородном проспекте, придете? А потом мы вас покатаем на машинах по городу! Покажем вам город-герой Ленинград во всей его красоте. И белые ночи вам покажем, хотя они уже заканчиваются.

– Не обещаем. Посмотрим. Возможно, – одна за другой попрощались девушки. Они торопливо вышли из-за стола, а потом уже почти выбежали на улицу.

– Ну, влипли! Только таксистов нам не хватало, – подвела предварительные итоги Ольга.

– А по-моему, они вполне приличные ребята, – заступилась за таксистов Марина. – Мне Андрей даже чем-то понравился. В нем какая-то тайна…

– Это потому, что он все время молчал, – объяснила Алла, – вот тебе и показалось, что он умный.

– Приличные? – усомнилась Ольга. – Напоят нас в баре каким-нибудь крепким отравленным коктейлем, потом увезут в лес и изнасилуют! А потом, может быть, и убьют. Наивные вы! Они ведь специально ищут провинциальных дурочек. Ленинградки с ними ни в какой бар не пойдут, и тем более никуда не поедут.

– А если мы не придем в "Тройку", они нас потом где-нибудь подкараулят и изобьют, – предположила Марина.

– Да где они нас встретят, в Ленинграде шесть миллионов человек живут. Они нас в жизни больше не встретят, – успокоила подруг Алла.

– Ну, дай-то бог, чтобы не встретили, – пожелала Марина.

Девушки пошли в сторону метро и перед расставанием договорились, что по барам ходить пока не будут, а следующий раз встретятся опять у входа в "Пассаж" первого августа, вечером после первого сданного экзамена и пойдут, например, в театр. Там уж они точно не встретят озабоченных таксистов.

В августе все вступительные экзамены были успешно сданы, и к первому сентября все три девушки стали студентками. Алла сдала на четверку сочинение, и потому, несмотря на золотую медаль, ей пришлось сдавать еще три экзамена. Ольга тоже блестяще справилась с испытаниями, в ее экзаменационном листе была всего одна четверка по физике, остальные пятерки. Марина выступила чуть хуже, но и ее баллов хватило, чтобы поступить на приборостроительный факультет. Ко всему прочему, Марине сразу после поступления удалось устроиться в общежитие Кораблестроительного института. Больше не надо было каждый день мотаться в Гатчину. Для Ольги и Аллы мест в общежитии не нашлось, и они остались жить у своих родственников.

Глава 3

Созвездие козерога

Все студенческие общежития чем-то похожи друг на друга, и в то же время у каждого из них есть свои глубоко индивидуальные черты: облик, уклад и запах. В общежитии Кораблестроительного института на проспекте Стачек, 88, пахло одновременно жареной картошкой, сосисками, булочками с маком, а также паркетной мастикой, нафталином и хлоркой. Так пахло днем. А вечером пахло сигаретным дымом и любовью.

В Корабелке, так в просторечии назывался Кораблестроительный институт, студентов-первокурсников дразнили козерогами. Первокурсников-козерогов всегда можно было отличить от всех других студентов. Они громко разговаривали друг с другом в транспорте и коридорах института, и все их разговоры были исключительно об учебе: когда и какие пары у них сегодня, в какой аудитории, что сдавать, кому сдавать, как сдавать. Марину поселили в восьмиместной комнате с такими же козерогами-первокурсницами, как она сама. В комнате стояли железные панцирные кровати без покрывал. Никто этого не требовал, но все первокурсники поначалу заправляли кровати как в пионерском лагере: одеяло свернуто втрое и лежит в центре кровати с перекинутой поперек простыней. Подушка нахлобучена треугольником в изголовье кровати. Центр комнаты занимал большой прямоугольный стол, накрытый специфически пахнущей клеенкой и окруженный колченогими стульями. Количество стульев должно было совпадать с числом проживающих в комнате. Справа от входа громоздился большой трехстворчатый шкаф с зеркалом посередине. В левой и центральной части шкафа на разномастных вешалках-плечиках теснилась верхняя одежда. В правой части этого же шкафа на полочках хранилась нехитрая кухонная и хозяйственная утварь: электрочайник, тарелки, ложки и стаканы, унесенные по случаю из общежитской столовой, а также картошка, сахарный песок, домашнее варенье, соль и спички. Иногда вскладчину покупались пряники или сушки. У каждой кровати стояла обшарпанная тумбочка для личных вещей: белья, умывальных принадлежностей, косметики и книг. Письменных столов в комнатах не полагалось. Для учебы отводился расположенный на пятом этаже просторный читальный зал. В читальном зале стояли столы и кульманы, и до восьми вечера работала библиотека учебной литературы. Потом она закрывалась, а читальный зал был открыт всю ночь. После десяти часов вечера здесь мало кто действительно корпел над чертежами, читал учебники или переписывал лекции. Это было время романтических свиданий.