Видимо, незнакомка не почувствовала его настроения либо просто предпочла не обращать на него внимания. Она улыбнулась и протянула руку:
– Отлично. Мне будет приятно обсуждать с вами свои идеи. Я Джесси Лейтон, гениальный дизайнер.
– К тому же и скромный, – съязвил Майк и посмотрел на протянутую руку. Он поднял было свою, но тут же опустил ее. – Я не могу пожать вам руку.
Она нахмурилась:
– Почему?
– Травма. Не могу контролировать силу своих рук.
– О...
Майк насторожился, приготовившись к неизбежным вопросам. Что произошло? Сможете ли вы летать? Вслед за интересом придет жалость. Нет, люди никогда не говорили ему о своем сочувствии, однако он читал его в их глазах. Они испытывали неловкость в его обществе, он то и дело ловил на себе их скорбные взгляды. И без слов было ясно, что они стремятся убраться от него подальше из страха, что невезучесть заразна.
Джесси лишь пристально смотрела на него.
– Да, дело дрянь, – наконец произнесла она. – Значив, об армрестлинге как способе зарабатывать на жизнь не может быть и речи.
Ее глаза округлились от ужаса. Она поспешно прикрыла рукой рот.
Майк не знал, рассмеяться или поколотить ее. Хотя выбора нет, потому что, во-первых, у него искалечена рука, а во-вторых она женщина. Остается лишь улыбнуться. Уголок его рта медленно пополз вверх.
– Простите, – проговорила Джесси, дотронувшись до его локтя. Ее пальцы скользнули по рукаву рубашки. – О Боже, я вовсе не это хотела сказать. Просто я немного взбудоражена тем, что начинаю новую работу. Поэтому и заснуть не смогла. Да-а, ну я и опростоволосилась! Даже не понимаю, как это вырвалось у меня.
Яркий румянец окрасил ее нежные щеки. Она стояла так близко, что Майк чувствовал их жар. Он подумал, что вряд ли женщины способны краснеть сильнее, чем это делает Джесси.
– Вы можете простить меня? – взмолилась она. – Я всегда совершаю оплошности, когда нервничаю. Хотя я давно не садилась в такую лужу.
– Наверное, это делает вашу работу очень интересной.
– Иногда. – Она пожала плечами. – А иногда нет. Случалось, что мой длинный язык доводил меня до увольнения. Однажды я работала в Сан-Франциско у богатой пожилой дамы. Она жила в одном из тех старых домов, построенных сразу после землетрясения девятьсот шестого года. Она решила перестроить и заново отделать комнаты для гостей. Дама выбрала какой-то ковер и принесла показать мне образец. Это была моя первая большая работа. Я так нервничала, что даже собиралась отказаться.
– И что же случилось? – спросил Майк, с удивлением обнаружив, что в нем вспыхнуло любопытство.
– У нее была маленькая собачка. Знаете, такое тявкающее существо, на которое всегда боишься наступить. Короче, и собачка, и работа привели меня в ужас. Когда она показала мне образец, я ляпнула, что он не просто уродлив, что он цвета собачьих... э-э... испражнений. – Джесси опустила голову так низко, что подбородок уперся в грудь.
– Она вас уволила.
– Еще бы! Глава фирмы «Строительство и дизайн Росса» вызвал меня к себе в кабинет и устроил мне разнос.
– А дальше?
Джесси подняла голову и улыбнулась:
– Он назначил кого-то другого в помощь пожилой даме, а мне поручил обставить его пентхаус.
– Там были собаки?
– Нет. Да и сложностей никаких не было. – Джесси засунула руки в карманы куртки. – Радует то, что обычно на каждого клиента у меня приходится не больше одного ляпа.
– Значит, мне уже можно не опасаться обидных высказываний с вашей стороны?
Она прикусила нижнюю губу.
– Я действительно сожалею о том, что затронула ваши чувства.
У него отсутствовали чувства, которые можно было бы затронуть, но она не знала об этом. На мгновение Майк пожалел о том, что не поддался порыву рассмеяться. Ведь, в конце концов, ее прямолинейные замечания – наименее неприятное из того, с чем он сталкивался здесь, на ранчо. Он знал, что рабочие разглядывают его, когда думают, будто он не видит. Он догадывался, что именно они испытывают. Жалость. Неловкость. Чувство вины и облегчения от того, что это случилось не с ними.
Майк попытался сжать кулаки, но боль в правой руке напомнила о том, что он не способен даже на такую малость. Он ожидал, что в нем поднимутся злость и раздражение, однако ничего подобного не произошло. Им владели все те же эмоции, к ним прибавилась лишь мысль о том, что он навсегда останется немощным.
Майк устремил взгляд на Джесси.
– Да хватит вам казнить себя, – сказал он.
– Отлично. Тогда давайте пожмем... – Она снова протянула руку. – О Господи! Простите. Мне нужен кофе.
Читать дальше