Миранда Мур - Манекенщица

Да и что я, 18-летняя девушка, может противопоставить ему?! Даже если Версаче испугались!

Оказавшись дома, не могла унять дрожь в руках.

Обычно я после съемок, если работа закончилась задолго до шести вечера, всегда заезжаю в офис агентства, чтобы скорректировать план на ближайшие дни. Но сейчас я не в состоянии. Я даже не смогла позвонить своему агенту Веронике, не знала, что ей говорить.

С ее сообщения прошло уже почти полчаса, а я сохраняла девственное молчание.

Выпив зеленый чай, почувствовала себя немного легче. А после в дверь снова постучали. От неожиданности даже подпрыгнула и чуть не облилась чаем.

Прошагав к двери на цыпочках, чтобы не афишировать свое присутствие дома, аккуратно посмотрела в глазок. Это… он. Да, я понимала, что за дверью именно Толедо. Тут к гадалке не ходи. На его сообщение я не ответила, на звонки не отвечаю. Значит, решил прийти сам.

Лучшим решением в такой ситуации будет просто молчание. Ну не будет же он вышибать дверь. Стоя на цыпочках, почти не дышала и смотрела в глазок.

Если вдруг этот псих решит выбить дверь, то я и не знаю, где можно спрятаться. Квартирка у меня небольшая, типичная итальянская. Ведь что главное в Италии?! Не огромные апартаменты, а минимальная удаленность от тех мест, где ты можешь с удовольствием проводить время. Все итальянцы такие. Дома им скучно. Это я немного не от мира сего. После тяжелой работы как истинный интроверт закрываюсь в своем маленьком уголке.

Мои соседи же и вообще большинство жителей Италии после того, как жара спала, любят устраивать знатные такие посиделки. Из-за моей необщительности я не особо контактировала и с соседями. Просто всегда хватало общения на работе. Вот и сейчас вряд ли этот прохвост сможет обо мне что-то расспросить у соседей, даже если захочет. Они обо мне толком ничего и не знают!

– Орнелла, открывай, я знаю, что ты дома.

Его слова как ураган ворвались в мой мозг. Я перестала дышать.

Так… Тихо, тихо, Орнелла! Не паникуй. Он тебя испытывает, проверяет своим изощренным способом. Ты не пасуй. Он сейчас уйдет!

Услышав, как он вставил ключ в замочную скважину и провернул ее, я как будто поседела! Что?

Откуда у него ключ от моей квартиры? Дверь стала открываться, а я пулей метнулась в ванную, по пути споткнувшись о свои туфли.

– О, Дева Мария! Орнелла, что с тобой?

Я простонала, ногу прострельнуло до самого бедра. Чертовы Маноло Бланик! И почему я их не поставила на полочку?!

– Ничего! Отстать от меня, псих!

– Псих? Это я псих? – он говорил каким-то даже не своим голосом.

Его вспышки гнева накануне как будто и не было.

Это что игра? Или у этого мужчины раздвоение личности? Совсем недавно он рвал и метал, а тут словно беспокоится.

– Конечно ты! Какого черта ты меня преследуешь?

– Милая сеньорита, я тебя не преследую. Я просто делаю то, что должен. Ты будешь моей на месяц. А потом ты свободна. Учти, за это ты получишь не только будущий контракт с Версаче, но кое-что более важное.

– То есть ты мне угрожаешь?

– Кажется, ты не очень понимаешь. Это ты сама себе угрожаешь. Ты сама совершаешь ошибки одну за другой? Неужели тебе не вправили еще мозги? Так может на мне и споткнешься, станешь мудрее.

Его угрозы не были такими страшными. Слова совершенно не совпадали с тем, как он со мной говорил. Спокойный, даже добродушный тон выбивал из колеи. Я абсолютно не понимала, как себя с ним вести.

– Адриано, правильно? – на всякий случай переспросила, чтобы хоть как-то его зацепить.

– То есть ты хочешь сказать, что забыла мое имя?

– Нет, просто спросила.

– Еще никто так не смел оскорблять Толедо.

Я закатила глаза и пошла на кухню.

– Хочешь кофе?

– Меняешь тему, чтобы меня отвлечь? Ты так и не ответила на вопрос.

– Я не слышу. Иди на кухню, – ответила ему.

– Впервые встречаю такую строптивую девушку!

– Кто еще строптивый! Так ты будешь кофе?

Я поставила кофеварку.

– Да, сделай мне кофе, – произнес в приказном тоне.

– Какой командир. А где «пожалуйста»?

Он вскинул бровью, а я мельком проскользнула взглядом по его каре-зеленым глазам. Этот парень явно настолько привык к тому, что все стелются возле него, что мой отказ воспринимается как что-то из ряда вон.

Но тот факт, что он терпит мой длинный язычок говорит о том, что мы, скорее всего, поладим… Был бы он настоящим тираном, ни за что бы не позволил мне так с ним говорить.

Как только кофе доварился, я решила сыграть ва-банк.