Василина Шаурина - Столько лет… Книга первая

А меня от ее спокойствия вымораживать начинает.

– Эм-м, за мир во всем мире?– вопросительно салютует Эли, подняв свою стопку.– Знаешь, нет. За тебя!– глядя мне в глаза.

– Если дама желает, я не против,– немного смущенно отвечаю. Польстило, еще как!

Чекаемся, закидываю свой шот, зажевываю батончиком. Так себе закусь, но бара здесь нет, в наличии только автоматы, а там лимонов не бывает.

Эли выпивает не сразу, пару секунд сидит, крутит в руках шот, точно с духом собирается.

– Эл…кхм, Алис, не хочешь, не пей,– едва не назвал ее своим личным укороченным вариантом имени. Я смущен.

Да, сам не заметил, как про себя стал называть ее «Эли». Ей подходит.

Подняв на меня глаза, она мотает головой и, не моргнув, не поморщившись, выпивает. Застывает.

– Ты как?– обеспокоенно спрашиваю.

– Наливай,– вместо ответа кивает головой на бутылку.

Разливаю. На этот раз молча выпиваем. Эли слегка сползает в кресле, теперь уже вытягивая ножки и откидываясь на спинку.

– Может, тебе съесть что-нибудь?– нарушаю тишину, которая начинает давить на меня. Не понимаю, что с ней происходит.

Снова отрицательно мотает головой.

– Расскажи мне о себе,– внезапно падает на меня вопрос-просьба.

Открыв глаза, полные боли, смотрит на меня.

– А что ты хочешь услышать?– уточняю недоуменно. Я как-то совсем не был готов к такому повороту событий. Зачем ей интересоваться моей персоной?

– Из какого ты города, кто родители, как давно спортом занимаешься,– тихо накидывает мне варианты того, что хотела бы услышать.

– Ладно. Ну, я из Перми. Отец ─ военный в отставке. Сейчас машинами занимается, держит небольшой автосервис. Мама у меня заведует кадрами в универе. Брат есть старший и младшая сестра. Спорт у меня лет с восьми. Что еще рассказать?– текила уже начала действовать, и я тоже растекся по креслу.

– Не знаю,– улыбается,– что хочешь. Просто говори. Мне нравится тебя слушать,– смущенно заканчивает.

В другой ситуации я бы не повелся, отмазался бы, соскочил. Да что угодно, но не стал бы нести всю эту лабуду. А сейчас не смог отказать ей. Эли смотрела на меня очень просительно.

– Ладно. В спортшколу меня отвел отец, перед первым классом. Коньки меня не интересовали, поэтому сначала бегал на лыжах, а потом, съездив с родителями на какую-то горнолыжную базу, я попробовал сноуборд и подсел. Лыжи сменились на доску. Итог видишь, я здесь. Что еще? С сестрой дружим, у нас с ней разница небольшая, поэтому часто вместе со мной на соревнования ездит. Мы с ней столько всего в детстве натворили, вечера не хватит рассказывать. С братом видимся редко, он в Москве работает, так что только скайп спасает.

– Налей,– все так же робко, и куда, черт ее дери, делась вся ее самоуверенность и наглость?!!

Наливаю еще пару шотов, а у самого уже мысли непристойные бродят. Мне хочется слизать с Эли соль. Например, с груди. Да, определенно, текила уже действует.

ГЛАВА 4

Молча выпиваем. Алкоголь все сильнее расслабляет, визуально «притягивая» девушку ко мне. Я все четче и острее ее ощущаю, осязаю. И все больше залипаю, точно муха в меду, на ее губах. Они уже припухли от того, что она их постоянно кусает. Залипаю на ее коленях: многослойная юбка уже порядком задралась от смещения в кресле, но Эли, похоже, не замечает. А может, и замечает, оттого и нервничает, кусая губы?

Не осознаю, действуя уже больше на инстинктах. Скольжу взглядом по ее ногам ласкающе, как если бы делал это руками. Потом поднимаюсь до уровня груди. Очень четко вижу, что на ней нет нижнего белья. И снова вопрос в голове: она специально это сделала? Или это одеждой не предусмотрено? Хотя, в общем-то, какая разница? Я же все равно это вижу. И не думаю, что скоро забуду четкий рельеф ее сосков.

Инстинкты обостряются еще сильнее, хочется ощутить ее под своими руками. Узнать вкус. Скольжу дальше, выше. Плечи, шея, губы и глаза. Зрачки расширены, и то, что я там, в их глубине, вижу, толкает меня на дальнейшие действия. Подаюсь вперед и протягиваю к ней руку. Мой внутренний контроль мигает красным светом.

– Эли, иди ко мне,– ее дыхание обрывается, а грудь начинает вздыматься еще чаще. Глаза говорят только о желании и страхе. Она хочет и боится одновременно.

И я тоже. Тоже боюсь, боюсь встрять с ней так, что себя потеряю, и не то чтобы это плохо ─ единение между людьми должно быть, конечно ─, но Эли не та, в кого стоит влюбляться. Это самоубийство.

Как только она поднимается на ноги, я мягко, но решительно тяну ее за руку к себе. Эли немного притормаживает мой порыв, упирается ладошками мне в плечи, заставляя поднять голову. Стоит надо мной и бегает глазами по лицу, взглядом, передавая столько, что голова кругом идет. Так много, что удается распознать лишь часть. Девушка-загадка.