Кайли Скотт - Соло

— Джимми, мы скоро уходим. Тебе нужно собраться. Ты же не хочешь опоздать, да? Проявив тем самым неуважение?

Ответа не последовало.

— Джимми?

— Ненавижу, когда ты используешь этот голос, — сказал он, все еще уставившись в пол.

— Какой голос?

— Такой, когда ты пытаешься говорить как мой терапевт. Но ты не доктор, так что завязывай с этим дерьмом.

Поскольку правильного ответа не нашлось, я оставила рот закрытым.

На его шее резко выделялись жилы, а испарина пота очерчивала мышцы на спине. Но несмотря на злость его поза говорила о поражении. Может он и был редким высокомерным хреном, но Джимми Феррис был сильным и гордым. За пару месяцев проработав в качестве его сиделки, я видела его в разном настроении, чаще всего в плохом. Но никогда не видела его сломленным. Это причиняло боль. И помимо нежелательной, эта боль была неожиданной.

— Мне нужно выпить, — сказал он резко.

— Нет!

— Лена... черт. Я не могу...

— Можешь.

— Просто принеси мне что-нибудь, — отрезал он.

— Я не стану этого делать, Джимми.

Он вскочил на ноги, его лицо перекосилось от ярости. Каждая моя частичка с инстинктом самосохранения кричала о том, чтобы я отступила, убежала и спряталась. Папа всегда говорил, что мое упрямство не принесет мне ничего хорошего. Джимми возвышался надо мной, даже несмотря на каблуки, к тому же его любимым новым развлечением стали бег и жим штанги, лежа на скамье. Поэтому всплеск адреналина в моей крови был вполне обоснованным, но Джимми меня не тронет.

По крайне мере, я надеялась, что не тронет.

— Одну гребаную бутылку, — прорычал он.

— Эй...

— Черт, ты не представляешь, каково это. Мне просто нужно, чтобы ты принесла мне одну бутылку. А затем я снова завяжу с выпивкой. Обещаю.

— Нет.

— Возьми телефон и закажи ее.

— Ты разбил телефон.

— Тогда тащи свою задницу вниз и принеси мне выпить.

Я покачала головой.

— Ты работаешь на меня! Я плачу тебе зарплату. Ты отчитываешься передо мной, — он ткнул в свою грудь пальцем, чтобы подчеркнуть смысл сказанного. — Помнишь?

— Да. Но выпивку я тебе не принесу. Угрожай, сколько хочешь, — мой голос дрогнул, но я не отступила. — Этого не случится. Никогда.

Он зарычал.

— Джимми, тебе нужно сейчас же успокоиться.

У него сжалась челюсть, и раздулись ноздри.

— Мне не хочется больше никого в это вмешивать. Но я задумываюсь над подобным вариантом. Поэтому, пожалуйста, успокойся.

— Б****! — он пытался контролировать себя, и эта борьба отчетливо отражалась на его лице. Он смотрел вниз на меня, уперев руки в бедра. Долгое время он ничего не говорил; единственный звуком в комнате служило его тяжелое дыхание. — Лена, пожалуйста.

— Нет. — Вот блин, это прозвучало неубедительно. Я приобняла себя за живот, призывая больше силы. — НЕТ.

— Пожалуйста, — попросил он снова, глядя на меня своими покрасневшими глазами. — Никому не нужно об этом знать. Это останется между мной и тобой. Мне нужно что-нибудь, чтобы взять себя в руки. Лори много... она для меня много значила.

— Я знаю и сочувствую твоей потере. Но выпивка не поможет, — сказала я, с трудом вспоминая все мудрые слова, которые прочла в интернете. Но из-за колотившегося сердца было невозможно ясно думать. Может я его и не боялась, но до ужаса переживала за него. Он не мог сорваться. Я ему не позволю. — Выпивка является временным решением, которое в дальнейшем все только усугубит. Тебе это известно. Ты сможешь пережить сегодняшний день. Сможешь.

— Мы собираемся похоронить ее в земле, — его голос надломился, и он упал обратно на стул. — Она кормила нас, Лена. Когда никого не было дома, она усаживала нас с Дэвидом за свой стол и кормила. Заботилась о нас как о собственных детях.

— О, Джимми...

— Я... я не смогу это сделать.

По-видимому, не могла и я. И в качестве доказательства стояла на месте, совершенно бесполезная, пока из-за него мое сердце обливалось кровью. Раньше я задумывалась над тем, что же может выбить его из колеи. Конечно, задумывалась. Но и предположить не могла, что причиной тому послужит нечто подобное.

— Мне так жаль, — проговорила я, но этих слов даже отдаленно не достаточно.

По правде говоря, Джимми нуждался в терапевте, советчике или ком-то вроде того. В ком угодно, кроме меня, потому что у меня не было ни единой гребаной мысли, как с этим справиться. Парень расклеивался прямо на моих глазах, и наблюдать за тем, как он разваливается на части, было сродни пытке. Последние несколько лет я была столь осторожна, придерживаясь рамок приличия и не высовывая нос из собственной скорлупы. А теперь, ни с того ни с сего, его боль причиняла столько же боли и мне, разрывая изнутри и оставляя на попечение терзаний. Комната начала расплываться перед глазами.