Анна Богачева - Женька

В двадцать три я сделала самостоятельный, серьезный шаг в ирландских танцах: ушла от питерского преподавателя и присоединилась к школе голландского тренера Кэтрин Хейк. В то время у меня уже была своя небольшая студия, где занимались маленькие девочки, любящие высоко прыгать и держать ровно спинку.

В двадцать три я много ездила, в основном, в Голландию. Сначала путешествовала, потом училась в школе Кэтрин. Жила в ее доме под Амстердамом и занималась с ее учениками, чемпионами Европы. Это было очень круто! Через год Кэтрин приехала в Петербург, и учила уже моих девочек. Фантастика просто!

«Ну, с днем рождении, что ли, – написал Миша,– Желаю найти свое место и побольше детей. Это же счастье))»

Дети были – шесть девочек в моей студии ирландского танца, и это на самом деле было счастье.

В двадцать четыре я не сидела на месте. В начале года, в несезон, я буквально свалилась с небес на итальянский курорт Римини. Самолет долго пробивался сквозь снеговую черную тучу, потряхивало, девушка в соседнем кресле причитала, кто-то вскрикивал, все молились. Со второго круга мы сели на заснеженный аэродром.

Когда прошли таможенный контроль, получили багаж и вышли к автобусу, из-за туч выглянуло солнце, сугробы на глазах стали оседать, темнеть и все поплыло.

На длинном и широком пляже Римини еще лежал снег, и местные жители на беговых лыжах, радостно перекликаясь, прокладывали в нем неровные колеи. После полудня праздник кончился – снег растаял, пляж полностью обнажился и от лыжных троп не осталось и следа. Итальянский февраль превратился в питерский май. Моя душа ликовала: я обожаю весну в любое время года!

В окрестностях Римини есть что посмотреть, каждый город хорош по-своему. В отеле, где я жила, очень советовали посетить Ровенну, но меня она оставила равнодушной, порадовал только незащищенный wi-fi на старинной, вылизанной до блеска, украшенной цветами в вазонах и деревьями в кадках центральной площади, возле мэрии.

Университетская Болонья кишела студенческим людом, наводнявшим улицы и площади, ломящимся в пабы и бары. На узких улочках невозможно было разойтись с легковым транспортом, а средневековые башни падали на город не хуже знаменитой Пизанской.

В Римини все недостатки курортного города перекрывало наличие моря с широким и длинным – насколько хватает взгляда – песчаным пляжем. Но этом пляже и улицах Федерико Феллини колдовал когда-то. В старой части Римини я бродила по узким улочкам вокруг центральной площади, заглядывала в маленькие магазинчики с великолепными и недорогими вещами в красивых витринах – пришло время скидок. В среду на ратушной площади работал большой рынок, где продавалось все, что душе угодно – от дорогого антиквариата до китайского ширпотреба. До антиквариата дело не дошло, я ограничилась недорогим бордовым пальто, которое прослужило мне потом много лет. В полдень, в самую жару, я с наслаждением пила вкуснейший кофе на площади Феррари с законсервированным под стеклянным куполом древнеримским раскопом посередине.

От Сан-Марино осталось ощущения родного места, как будто мои предки веками жили за его высокими стенами и обозревали с городского холма туманные окрестности. Я могла бы поселиться здесь, чтобы видеть с крепостной стены всякий раз другие дали: цвет, свет, тени – все меняется непрерывно. Я бродила бы по его узким улочкам и писала бы маслом все, что попадется на глаза. И так день за днем, без устали и скуки.

В июне того же года был Таллинн с большими концертами мировых знаменитостей на Певческом Поле. Светлоголовая эстонская публика очаровала меня. У эстонок восхитительный натуральный цвет волос – платиновый, чистый, без приевшейся желтизны. Они корректны и гостеприимны на своем рабочем месте, особенно если это место – Старый город отель или площадка для проведения мероприятий на открытом воздухе. Никто не отворачивался и не прикидывался глухонемым, услышав русскую речь. Только однажды, продавщица в кондитерской около ратушной площади переспросила меня на английском. Она не знала русского языка. Я попросила чашку кофе и кусок пирога еще раз и получила желаемое.

В рамках большого фестиваля в Таллинне проходили два концерта, двух мировых звезд, которые изначально были неравнозначны для меня. Хосе Каррерас или Элтон Джон? Я предпочитала, безусловно, первого. Но, в результате, прониклась уважением к ответственному трудяге англичанину и разочаровалась в великом испанце, который, совершенно очевидно, берег голос.