Эшли Дьюал: Домой Не По Пути (СИ)

После меня выходят еще люди. Всем деканша жмет руку и улыбается, а я гляжу на эту картину и спускаюсь по спинке стула все ниже и ниже. Когда эта церемония подойдет к концу? Столько стараний ради бумажки. На дипломе выведено огромными буквами в пол-листа - видимо, потому что особо больше нечего писать - ОКОНЧИЛА ФАКУЛЬТЕТ ЛИТЕРАТУРЫ И ЖУРНАЛИСТИКИ. Или же, наконец, завершила бессмысленный курс по бессмысленным предметам. Писать статьи всякие и выражать свое мнение в мелких, не особо заумных рецензиях я умела и до поступления в университет.

Минут через сорок мы вырываемся из здания. Я всегда мечтала учиться в Йеле, но в итоге проучилась в местном, задрипанном университете, который похож на коробку, тупо брошенную на кривой улице Янгстауна. Я оборачиваюсь через плечо, когда толпа орущих студентов прет из дверей, будто бы за ней несется горячая, темно-оранжевая лава, и гляжу на это серо-зеленое здание, проглотившее с потрохами мои "лучшие" годы.

Кто бы мог подумать, что все будет именно так. Ведь в школе я верила в лучшее, считала, что уеду из городка сразу же, как получу аттестат. Что я стану кем-то. Напишу что-то. Сделаю нечто важное. Возможно, прославлюсь. Возможно, по уши влюблюсь. Я выходила за порог школы с надеждами о той жизни, о которой, впрочем, все мечтают. Но сейчас я понимаю, что все было полной чушью. Взаперти собственных предрассудков, ты не способен вырваться на свободу. Верить - верь, конечно. Вот только о реальности не забывай, потому что она о тебе прекрасно помнит. Она размазала мои мечты, как прямо сейчас Стейси Роман размазывает сопли по лицу. Ей-то отец уже местечко забил в своей адвокатской конторе. Ей впору рыдать, ведь больше не получится лизать зад учителям за хорошие отметки. Теперь работать придется. А мне..., у меня надежда только на себя. А я, как вы уже поняли, совсем уж не добросовестный человек.

Невольно оглядываюсь, ища в толпе родные лица. Маму или папу. Не знаю, зачем я это делаю, ведь понимаю, что никто не придет. Но я глупая. Я всегда была глупой.

Есть одно важное правило. Люди считают, что если будут верить в тех, в кого верить не стоит, это обязательно им воздастся свыше. Мол, все мы меняемся, можно и потерпеть, и понадеяться, и подождать. Но все эти страдания в пустоту - полная лажа, потому что не надо терпеть. Не нужно строить из себя великомучеников. Если человек дерьмо - он дерьмо. И твоя вера в него, ничего не изменит. Она не сделает тебя лучше, и она не припишет тебе дополнительные баллы, которые ты потом вдруг вытащишь из кармана на Страшном Суде и вручишь Богу.

Сделай себе одолжение - не жди от людей чего-то. Они такие, какие есть, и ты их не исправишь, как бы ни старался, и как бы сильно в них ни верил.

Мне кажется, я строю иллюзии насчет своих родителей уже целую вечность. И мне жутко больно, когда они меня разочаровывают, пусть я и не хочу это признавать. Но, на самом деле, это не их проблема и не их вина. Я сама виновата, потому что я - глупая. Я жду, когда ждать нет смысла, а не они.

Внезапно кто-то наваливается на мои плечи, и я громко чертыхаюсь.

- Сад ты мой цветущий! - Верещит мне на ухо Кори и хохочет. Ненавижу, когда он меня так называет. Умничает ведь. Узнал, что фамилия "Баумгартен" означает: деревья в саду , и теперь при каждом удобном случае выделывается. - Ты чего такая кислая?

- Нет, я сладкая.

- Ммм, еще и колючая. Смотри, Стейси сейчас выплюнет легкие! Она реально ревет, или у нее началась аллергия?

- На тебя у нее аллергия, а людям вообще-то грустно.

Я хихикаю, обхватываю друга за плечи, и мы медленным шагом плетемся в сторону домов. Живу я рядом, Кори всегда меня проводит, пусть потом и бежит к своему братику, чтобы посмотреть, как тот девок снимает. Сам-то Кори - монах. Целовался пару раз, да и то с мандаринами. А Уильям - ну просто Вильгельм Завоеватель. Девушек Янгстауна ему было мало, и тогда он пропал на целый год, чтобы переспать со студентками Принстона. Я слышала эту историю уже столько раз, что у меня сводит все тело, и пена изо рта вдруг начинает литься, едва кто-то в разговоре упоминает о Нью-Джерси.

- Знаешь, я ведь скучать буду.

Я гляжу на смуглое лицо друга и почему-то не хочу шутить. Мы идем по тропинке, по которой ходили сотни раз до моего дома, и до меня вдруг доходит, что больше этого не будет. Что Кори Гудмен не проведет меня после занятий, что мы не будем хохотать аж до слез над мусорщиком Бади, который вечно ставит пакеты так, что они валятся вниз, и из них объедки выкатываются обратно на дорогу. Кори не расскажет мне истории о своем ненаглядном брате, а я не разревусь на его плече после очередной ссоры с предками. Да, ничто больше не повторится. Все осталось позади, и мы идем вперед все медленнее, ведь не хотим заканчивать то, что вроде бы только началось.