Юлия Меган - Пари за гранью бытия

– Сейчас моя, – последовал ответ.

– Сейчас твоя? А завтра?

– И завтра моя.

Манера брата говорить загадками начинала раздражать.

– Я всё-таки не понимаю, Слав. Откуда у тебя эта квартира?

– Ладно, не парься, – родственник решил пожалеть недоумевающего Сашку и открыть карты. – Это шефа моего хата. Сейчас временно я тут обитаю. По семейным обстоятельствам. Теперь ты тут поживёшь.

– А ты?

– Что – я?

– Ты разве тут жить не будешь? Вместе со мной?

– А спать я тоже буду вместе с тобой? – усмехнулся Славка. – Спальное место одно.

Брат кивнул на чёрный кожаный диван, стоящий у стены.

– Нет, я к матери поеду, у неё поживу, – пояснил он.

– Ты же сказал, она все углы в доме сдала? – не отставал родственник.

– Мой угол свободен, – заверил Славка.

Сашка неуверенно переминался с ноги на ногу.

– А твой шеф меня отсюда не выгонит? – спросил он.

– Не боись, всё договорено.

– Неловко как-то…

– Неловко штаны через голову надевать, – отрезал брат.

– Да? Ну, тогда спасибо.

– Располагайся, не стесняйся, – предложил Славка. – Шмотки в шкаф можешь повесить, там места полно. Холодильник пустой – уж извини. Да ты, наверное, на пляж сразу пойдёшь. Там, на набережной, кафешки разные – можешь пообедать. Бабки есть? Или одолжить?

– Что? – не расслышал Сашка. Он никак не мог собраться и взять себя в руки.

– Бабки, спрашиваю, есть? – повторил свой вопрос брат, с усмешкой наблюдая за ним.

– А? Деньги? Есть, да, конечно.

– Шашлык возьми – шашлык здесь вкусный. Ну, чё еще? А, держи ключи. Это будут твои, у меня свой комплект. Я на работу поехал – мне ещё шефа домой отвезти надо. Вечерком заеду. А не заеду, так позвоню. Давай, будь! – протянул Славка руку.

– Ага, пока, – ответил родственник, пожав протянутую ладонь.– А как на пляж-то пройти? – спохватился он.

– Из подъезда направо, а потом в гору. Там спросишь. Пока!

Вытащив из кармана горсть семечек, брат повернулся и вышел из квартиры.

Сашка остался один. Выглянул из окна кухни, посмотрел, как Славкин «ауди» резко сдал назад, чуть не врезавшись в скамейку с пенсионерками и, вспугнув стаю голубей, скрылся за поворотом.

Парень присел на стул. Попытался справиться со смятением. Было стыдно и немного обидно за себя. Чёрт, в двадцать пять лет пора научиться контролировать свои эмоции. А он, как детсадовец, раскрыл рот при виде ярких игрушек – красивой машины и шикарной квартиры. То, что Славкины машина и квартира достойны эпитета «шикарные», Сашка даже не сомневался. Не смущало московского гостя и то, что настоящим владельцем сих предметов роскоши являлся некий загадочный «шеф». Брат всем этим пользовался, а значит, остальное оставалось за кадром и не имело значения.

* * *

Своего двоюродного брата Сашка не видел десять лет. Собственно, они и до этого не часто встречались. Славкина мать, родная сестра Сашкиной матери, вышла замуж за моряка и уехала из подмосковного отчего дома на юг России. Сашкина мать тоже вышла замуж, но супруг увёз её в другом направлении – в Москву. Так получилось, что братья появились на свет в один год. Славкин отец всю жизнь проходил в море матросом, честно вкалывал, хотя изредка и выпивал.

А вот про своего отца Сашка мало что знал. Мать часто рассказывала, что его родитель был безумно красив. Московские художники писали картины с его мощного торса и вдохновлялись совершенными чертами лица. Говоря проще, папаша работал натурщиком. Как любой настоящий служитель богемы – а именно таковым он себя и считал, – папенька очень любил выпить. Его мощным торсом вдохновлялись, естественно, не только художники, но и художницы. Страсть к спиртному и женщинам, а также хроническое безденежье отца до добра не довели. Сашкина мать ушла от него через год после рождения сына. Папенька с бывшей семьёй не общался, алиментов не платил. Сашка и не видел его никогда, если не считать нескольких фотографий и одного портрета, писанного кем-то с идеального отцовского лика.

Однажды зимой, когда Сашке было шестнадцать, мать пришла с работы и хмуро бросила:

– Отец твой умер.

Сашка молча поднял на неё глаза, в которых стоял немой вопрос. Он не знал, как ему надо реагировать на это известие. Мать поняла вопрос по-своему.

– От водки умер. Под забором, как собака. Пьяный в сугробе замёрз, – пояснила она.

Больше они с матерью никогда на эту тему не говорили.

Славка, росший в провинции, в школе был троечником и задирой. Москвич Сашка тоже отличником не был, но троек в дневнике не носил. А ещё он унаследовал папенькину тягу к прекрасному. Но, если папаша прекрасное понимал весьма своеобразно, то у сына была тяга к книгам. С детства он читал запоем. Книги были его страстью, единственной и неповторимой любовью. Сашка всегда получал пятёрки по литературе, а сочинения писал лучше всех в классе. И если Славка после восьмилетки закончил ПТУ и пошёл служить в армию, то Сашка дотянул десять классов и отправился поступать в МГУ на факультет журналистики. К своему собственному удивлению, поступил.