Lina Mur: Fifty And One Step Bac

и скрывать всё. Я сделаю всё, чтобы проиграть.

Люблю тебя»

Наши дни...

Сара влетает в кабинет Райли и едва сдерживает

слезы и крик на своего любимого. Только все зашло

слишком далеко, они повязли так глубоко в своём

плане, что это привело к катастрофическим

последствиям.

— Только не начинай, — сурово говорит мужчина.

— Не начинай?!— возмущается девушка. — Он её

избил, да все тело моей крошки покрыто синяками и

гематомами! Как ты это позволил? Ты не видел этого

ужас, хоть Грегори практически сразу приехал. Она

рухнула в мои руки и отключилась! Блять, я убью его!

— Она сама не сказала ему обо всём! Она могла, чёрт

возьми! Могла! А все её гордость! И видео! Да как она, вообще, могла усомниться в нём?! Она ушла от него! А

потом сломала его окончательно!

— Это он её сломал, она молчит, не говорит ни с кем, и даже не плачет! А он поверил ей? Ни хрена! Это его

вина! Только его вина, Райли!

— Николас не лучше, он всю ту ночь надирался, после

того ужаса, на который мне пришлось смотреть, а

потом разгромил зеркальную комнату, выгнал всех, буквально всех! И вчера была конференция, ты

видела это по телевизору и газеты орут о сенсации.

— Боже, что теперь делать?! — Сара закрывает лицо

руками и даёт волю слезам.

— Я не знаю, малыш, — Райли подскакивает и

подлетает к своей тайной невесте, обнимая её и

утешая.

— Теперь они будут копать о нём, мы разрушили их

обоих. И она...как она выйдет из дома теперь? Все

будут тыкать пальцем в них! Боже, что мы наделали?

— Я удалил всю компрометирующую информацию о

Николасе, только вот языки бывшие знакомые

распустить могу, но я буду прекращать это. А ты

успокой Мишель, надо дать ей время, — он ведёт

девушку к диванчику и сажает, обнимая за талию.

— Но она же любит его, любит. А он так и не сказал ей

этих слов! Что с ним не так? Она ведь излечила его, а

он садист, — Сара снова начала возмущаться.

— Он тоже любит, только вот не разрешил себе

признаться в этом. Он ненавидит себя ещё больше, чем раньше, после их реальной сессии. Николас всю

ночь в своих кошмарах звал её, как и тогда в «Доме

наслаждений». Он кричал и просил прощения в

пьяном состоянии, и на это было больно смотреть. Не

пил крепкое спиртное. А тогда...сбросил с себя всё.

Как кровавый призрак со стрелянными глазами ходил

по клубу, искал алкоголь. А потом грохот, крик...отвратительно. А я слушал! Сидел и слушал, когда это закончится. Даже Эл остался, чтобы помочь

одеть его, дотащить до его квартиры, обработать

раны, — кривится от воспоминаний Райли той

чудовищной ночи.

Он помнит каждое слово Николаса, каждый его крик, но он стойко вытерпел наказание. Но это не принесло

эротического подтекста. Потому что наказывал себя за

то, что не решался сказать девочке, вернувшей ему

краски и реальность, что она для него целый мир.

— Это моя вина, я не успел, — качает головой Райли.

— Что ты мог сделать? Мы даже не знали об этой их

договорённости!

— Сара, кто-то подставил нас. Он желал именно

разрушить отношения между ними. Только я даже не

имею представления, кто это мог сделать. Лукаса, Роберта, даже Марка я проверил. У всех есть алиби, ни у кого из них не было доступа к файлам зеркальной

комнаты. Я не знаю...господи, я даже не могу

придумать, что делать дальше.

— Может кто-то из его бывших?

— У него их не было. Мишель стала первой и

последней девушкой в его жизни. Да и вряд ли они

такие умные. Это кто-то из другого мира. Кто-то не

хочет, чтобы он...именно он был, наконец-то, счастлив.

Понимаешь? Кто-то ненавидит его так сильно, что из-

за этого ублюдка пострадала Мишель. А он? Он ходит, говорит, работает, услужливо отвечает на все

вопросы, только вот глаза...стало хуже. Та ночь была

крахом для всех. Не разговаривает с семьёй, не

разговаривает даже со мной, только, когда надо

обсудить дела компании. Не спит в своей спальне, ничего не делает. Он умирает внутри. О, Господи, не

могу так больше.

— Я только от неё, заснула, наконец-то, сама. Она

молчит, принимает слова сожаления о случившемся, словно робот. Она перестала плакать вчера, и с этого

момента никакой жизни в ней нет. Он нужен ей, как она

ему. Они ведь были спасением друг друга, только вот

мы с тобой не уследили, Райли. Мы должны были все

предугадать! Должны, а мы расслабились! Мы рано

обрадовались, рано отпустили их из своих рук.