Джессика Клэр: Унесенная с миллиардером

— Рад, что вы находите это забавным, — сказал мужчина позади нее холодным и резким тоном. — Хочу заметить, я так не считаю.

— Это забавно, потому что ужасно, — ответила Бронте между смешками. — Худший день в моей жизни.

— Я не смеюсь, когда оказываюсь в ситуациях, угрожающих моей жизни.

— А я смеюсь, — сказала она и засмеялась еще громче. Этот смех, конечно же, был смесью истерики и тревоги. И выставлял ее не в лучшем свете перед управляющим. — Простите, — извинилась она, но это прозвучало невнятно, словно она подавляла в себе смех. — Это своего рода истеричный смех. Я постараюсь успокоиться.

— Хорошо.

Она вновь хихикнула, после чего закрыла рот рукой.

Он ничего не сказал. Она жалела, что в лифте не было света, так она могла бы увидеть его реакцию. Но, может, оно и к лучшему. Он явно смотрел бы на нее с презрением. И она бы не винила его. Она вела себя, как идиотка, истеричная идиотка.

Тишина в лифте угнетала, также как и темнота. Никто не сказал ни слова, и Бронте заметила, она была бы рада услышать хотя бы монотонные и повторяющиеся сообщения по громкоговорителю. Лишь бы прервать эту тишину. Ну, хоть что-нибудь.

Ее телефон. Ну конечно. Как же она раньше про него не вспомнила. Она могла позвонить Шэрон и сказать, что застряла в лифте. Роясь в сумочке, Бронте нащупала телефон, открыла его. Яркий экран буквально ослепил ее, освещая ее угол лифта. Осталось одно деление, вот что получаешь, когда читаешь книги на телефоне и забываешь его зарядить. Но ничего. Однако на экране высветилась надпись «Сеть не найдена». Черт.

Другой угол лифта тоже осветился, и она взглянула на мужчину в костюме, чье лицо стало видно от подсветки телефона. Симпатичный. Немного старше нее, прямой нос и волевой подбородок. Он быстро погасил телефон. — Связи нет, — он точно был раздражен.

Вновь погрузившись во тьму, Бронте прошлась взглядом по панели перед собой. Вытянув руки в темноту, попыталась на ощупь определить размер лифта. Сколько отсюда до противоположного угла? Полтора метра? Больше? Или меньше? Она не обратила внимания, когда входила. Она предположила, если сделает шаг вперед с вытянутой рукой, то упрется прямо в незнакомца. Но в лифте было уютно, даже слишком, учитывая ситуацию.

Интересно, как долго им придется просидеть в лифте, прежде чем их хватятся? А что если паром уже отплыл? Бронте старалась об этом не думать, также как и о надвигающемся урагане. За ними обязательно придут. Она ждала в любую минуту услышать голоса спасателей.

Ждала… и ждала…

Темнота в лифте вновь стала угнетающей, и из всех звуков, слышных в кабине — только ее учащенное дыхание. Ее и управляющего.

Когда стало понятно, что питание в лифте не появится, Бронте спустилась по стенке лифта и села на пол. Ее ногам стало прохладно, и это хорошо, потому что температура в лифте начала подниматься. Как долго они просидели в этой темноте? Десять минут? Двадцать? А сколько времени осталось до урагана? Она прижала к себе сумочку.

Она ощутила поток движущего воздуха рядом с ней, когда незнакомец прошел мимо. От испуга она вжалась в стену. — Что вы делаете?

Казалось, он ее игнорировал. В кабине раздался небольшой щелчок.

— Что вы делаете? — переспросила она.

Секунду спустя в кабине раздался резкий звонок, и такой громкий, что Бронте подскочила, а ее сердце едва не выпрыгнуло из груди.

— Звонок для экстренных случаев, — ответил он низким голосом. — Его услышат, и придут нам на помощь.

— Если здесь хоть кто-нибудь остался, — указала она.

— О, а я думал вы оптимистка, — сказал он. — Я хоть что-то предпринимаю, а вы сидите и смеетесь.

«Поведение человека вытекает из трех основных источников: желание, эмоции и знания» — процитировала она.

— Что?

— Платон, — ответила Бронте, вскинув в темноте подбородком.

Далее последовала долгая пауза, а затем. — Я сомневаюсь, что Платон думал о хихиканье, когда писал это.

— Эй, — возмутилась Бронте, ее ноздри начали раздуваться от раздражения. — Это называется истерический смех, козел. Я смеюсь, когда мне неловко. Можешь засудить меня за это. И вот о чем я подумала: раз уж мы застряли тут вместе, то, может, ты хоть на 5 минут перестанешь вести себя, как мудак?

Он ничего не сказал, лишь продолжил нажимать кнопку экстренного вызова. После 20 минут бесконечного звона, Бронте хотелось закрыть уши руками и попросить его перестать нажимать эту кнопку. Если бы кто-то услышал сигнал, то давно пришел им на помощь. Но до сих пор никто не появился. Электричества не было. Она достала телефон, посмотрела время, стараясь не акцентировать внимание на почти севшей батарее.