Артем Макаров - Две недели лета, три года зимы

Поначалу мы дружно всей толпой проводили лето. Отдыхая то в лесу на шашлыках, то на дачах, то в моей квартире. Отдыхали на широкую ногу, с большим количеством выпивки и музыки. Хоть кто-то один, но обязательно упивался. На то, по сути, нам и дана молодость. Творить глупые необдуманные вещи, гулять, веселиться и хоть чуть-чуть, но бездарно её тратить. И мы прожигали её.

Вечерами катались на машинах, снова со спиртным. Трезвым оставляли, как правило, только водителя. Жалко было прав, ну и жизней тех, кто мог по нашей глупости погибнуть.

И во время одной из таких гулянок я признался Ульяне в любви. Как сейчас помню, было это в начале осени, на квартире нашей общей подруги. Она сильно покраснела и опустила глаза вниз. А я говорил, говорил без умолку, открывая своё молодое сердце на растерзание. Тогда оно было живое, без шрамов и мне не было его жалко. Оно чувствовало, кипело как вулкан, выбрасывая наружу все эмоции и слова, словно пепел.

Потом были её любимые цветы, лилии. И этот удивленный взгляд, когда я дарил их ей, привезя ещё полуживой букетик из Екатеринбурга. Тогда я и получил первый удар от безответной любви, узнав на дне рождении друга, что Ульяна с кем-то встречается. И тут сыграл алкоголь, а может быть чувства реально были не под контролем моего сознания. Но тогда я впервые разревелся. Просто вышел на лестничную клетку, сел, закрыл лицо ладонями и зарыдал.

После этого не хотелось её видеть. Я только проклинал себя, что открылся. Но проходило время, и я вновь тянулся к ней. Мне хотелось её видеть. Ведь каждую ночь и каждый день я думал о ней. Писал стихи о любви, посвящая ей. Да и компания у нас была общая. Её подруга и мой друг начали встречаться. Поэтому как бы я не хотел, но мы виделись. И чувства вновь нахлынули. Причём с такой силой, что однажды мы поцеловались. Первый поцелуй с любимой. Тот малиновый вкус до сих пор у меня на губах. И вспоминая тот поцелуй, я чувствую его.

Но снова разочарования постигали меня. Мне не удавалось расположить Ульяну к себе. Больше, чем к другу она ко мне не относилась. И это убивало. Убивало сердце, а остальные органы я начал разрушать огромными дозами алкоголя, вливая в себя его по несколько раз в неделю лошадиными дозами. Тогда я впервые и попробовал сигареты, наивно предполагая, что они способны успокоить и полечить нервы. А следующими на очереди были трава и план. В парке, на квартире у одногруппников, на заднем дворе университета, сидя в машине. Везде и при любых удобных случаях я пытался менять своё сознание, дабы шрам от первого любовного удара затянулся как можно быстрее.

Но потом всё снова возвращалось на круги своя. Я приезжал в В.С., в свою провинцию, видел Улю, и снова таял перед ней. Маленькие сюрпризы, в виде плюшевой игрушки и брелка. Первый романтический вечер в моей и в её жизни. По-студенчески скромный, но настоящий. С бутылкой красного вина, коробкой шоколадных конфет и медленным танцем под песню Петлюры «Зачем ты это сделала?». И пусть он был испорчен не вовремя пришедшими друзьями, но он остался в моей памяти и памяти Ульяны.

Я подарил ей тетрадь со стихами, которые написал и посвятил только ей. В ответ получил рисунок карандашом, сделанный Улей. На нём изображены обнимающиеся мальчик-дьявол и девушка-ангел. До сих пор бережно храню его. На моё удивление и Ульяна хранит эти стихи. В вещь, сделаную своими руками, вложена душа, точнее маленький кусочек души человека, который её делал и который подарил тебе это. И такую вещь ты хранишь с особой теплотой и трепетом. Купить можно что угодно, но не душу человека. А он, даря тебе свой рисунок, песню, стихотворение, поделку, дарит именно свою душу.

Следующим летом мы всей дружной компанией снова отдыхали то в квартире, то на моей даче, где мы с Ульяной, выпив немного, снова теряли голову и целовались. Целовались без остановок, целовались везде. Валяясь на полянке, стоя у дверей её дома, на моей кухне. И эти поцелуи было ни с чем не сравнить. От блаженства я летал в облаках. Но потом снова спускался на землю. Уля не видела во мне любимого человека. Но что же это тогда было? Видимо просто молодость.

Так продолжалось два года. Два года, я любил, ненавидел и убивался, потом снова любил, снова ненавидел и снова убивался. До тех пор, пока не появилась Милана.

Ульяна осталась для меня чем-то чистым, искренним, открытым. Тем ангелом, к которому я тянулся, но так и не смог достать. Наверно потому, что эту любовь мы не испортили такой вещью, как отношения. В силу возраста или других обстоятельств. Этот опыт безответной любви нужно было получить. И Бог мне его предоставил. А Ульяна была лучшим образцом девушки, которая стоила этой молодой наивной любви.