Кирилл Ивашин - Путешествие среди людей

И это будет жалкое зрелище. Поэтому жизнь спасла меня. Спасла от доброй, нежной матери. И инструментом стал грубый красивый мужчина, в которого она влюбилась и которого привела в наш с ней дом. И, спустя десятки драк, сотни громко сказанных оскорблений и тысячи дней, проведенных в одиночестве, я с уважением могу назвать его отцом. Ведь он помог моей маме воспитать меня. Ведь он был мне необходим, чтобы стать человеком. И он подарил мне младшего брата, воспитанию которого позавидовать может любой. Спустя все «воспитательные» процедуры со мной он понял, что повторять таких злых ошибок не стоит и дальше подзатыльника идти не следует.

Итак, Матвей плакал, я улыбался, а поезд начинал свой путь. Мы начали уезжать, за окном медленно пошли наши родные. Сначала пошли, потом побежали, но вскоре остановились и еще долго смотрели нам вслед. Родные мамины глаза. Они всегда на нас смотрят. А мы все едем куда-то.

Разобравшись со своими вещами и постелив себе койку, я зашел в соседнее купе спросить, не нужна ли Матвею помощь. Помнится, ему сунули огромный баул вещей и продуктов – мамы так и норовили обеспечить нас на весь семестр. Уверен, будь это возможно, они бы так и поступили. Я открыл дверь, но его внутри не было. Сумки стояли на нижней полке, явно мешая людям. Баул стоял там же. Я поднял его кое-как, извинился перед соседями и вернулся к себе. Я сел на нижнюю полку – мне повезло чуть больше, она была пуста, и стал ждать. Ждать пришлось совсем немного. Уже через пару минут я понял, где Матвей, и решил проверить свою догадку. Тамбур. Там я его и нашел.

Он стоял у окна, снова упершись рукой в верхний его угол. В этот раз без слез и рож, но даже со спины было видно, как набухли жилы на его лбу. Он как будто пытался что-то разглядеть в том небольшом пыльном окне. Было темно, но кое-что он увидеть в нем он мог – родные, мамины глаза.

– Мы с тобой теперь сами по себе, – начал я, встав у противоположного окна, – но у нас с тобой будет много нового. Новый город, новая, по сути, жизнь. Даже прописка будет своя. Временная, конечно. В конце концов, это хороший толчок искать что-то постоянное. Свое.

Матвей был угрюм и с трудом допускал людей к своим мыслям. Даже мне он не всегда решался выговориться. И сейчас он тоже молчал. Так что я продолжил:

– Ты только представь: целый Питер будет нашим. Романтика, мать ее. Это же здорово, не думаешь?

– Да, – забубнил он из своей задумчивости, – и мы давно уже об этом мечтали.

– Точно! Вот же, точно, – я подошел к нему поближе и с неким напором стал вещать ему что угодно, лишь бы взбодрить. – Помнишь, как мы впервые оказались в этом городе? Восьмой класс, отличное время. Мы всей своей гурьбой, всей компашкой ходили по отелю, поднимали всех на уши. Особенно старуху-классуху. Бедная женщина. Бегали на улицу, глядели на мосты с балконов, тайком на них пробирались, смеялись.

Он ответил мне небольшим смешком, но было ясно, что в голове у него зароились воспоминания из той поездки.

– Да, было неплохо. Помню, ты еще как-то вечером привел к нам в комнату каких-то старшеклассниц из… Откуда они там были? – с этим вопросом он уже повернулся ко мне и по-настоящему заинтересовался этим воспоминанием.

– Из Перми, кажется.

– Да, точно, из Перми. Я еще, главное, разозлился на тебя дико из-за этого, потому что утром опоздал на завтрак.

– Ты опоздал на завтрак потому, что до утра проболтал с той девчонкой, лежа у нее на коленках. Признайся уже, наконец, это было хорошо.

– Это, может, и было неплохо, но я бы спокойно прожил и без того вечера.

– Ну, ладно, тоже сойдет, – сказал я и достал из пачки сигарету.

– Что ты делаешь? Тут нельзя курить.

– Да, но не переживай, – я уже вставил сигарету в зубы и начал подкуривать, – у нас с виду приятная проводница, она не станет сильно ругаться. Тебе дать?

– То есть, если она все же разозлится, ты заплатишь штраф своими деньгами? – он явно сам уже начал злиться и был почти готов самостоятельно выписать мне штраф. – Не хочешь быть чуть ответственнее?

– Так, мужик, я тебя понял, – придержав сигарету в руках, сказал я. – Платить мне не придется, а если и придется, то своими, заработанными за лето. Другое дело, что ты до сих пор не понимаешь, куда мы едем.

– Слушай, хватит этого пафоса, – он снова отвернулся к окну. – И выкинь сигарету.

Я недовольно бросил сигарету на пол и притоптал ногой.

– Неправильный ответ. А правильно было бы: «В Питер – в самое злачное для студента место». Там будут попойки, потасовки и множество девиц. Там будет много чего хорошего и плохого. Я не говорю, что это будет единственной нашей целью – я согласен с повинностью учиться, но и ты со мной не спорь. Другими словами, нам с тобой нужно будет вытаскивать друг друга из крайностей.

Читать дальше