Евдокия Гуляева - Несвободная

Копаясь в сумке, подходя к вращающейся двери, не заметила, как налетела на кого-то…

Сумка отлетела в сторону. Рассыпавшаяся по мраморному полу мелочь звонко разлетелась по сторонам, и я, от неожиданности, сделала шаг назад, но не удержалась на высоких шпильках, и больно, очень неуклюже плюхнулась прямо на попу перед вошедшим. Громко выдохнула и, не поднимая головы, встала на четвереньки, делая попытку встать, пока взгляд не упал на роскошные мужские туфли…

Сглотнув, я так и осталась на полу.

Я ждала, что незнакомец предложит мне руку, но он и не подумал этого сделать и я запрокинула голову, желая рассмотреть хама, но тут же шумно втянула воздух…

«Барс».

Он отличался крепким телосложением, был не перекачан, но с рельефно выступающими плечами, обтянутыми дорогой тканью пиджака. Хмуро сдвинутые брови и от неудовольствия поджатые губы совсем не портили картину. Не мужчина – воплощение изысканной мужественности…

Глянец журнала лгал. Он еще более привлекателен, чем на фото…

До сих пор не могла встать, продолжая стоять вот так, на коленях перед ним, без стеснения рассматривая его. Щеки запылали от воспоминаний о вчерашнем произошедшем, когда я, вот так же стояла, только перед моим незнакомцем на коленях, вбирая его в рот… Непроизвольно облизав вмиг пересохшие губы, пробежалась по нижней кончиком языка. Его глаза слегка сузились, но лицо не выдавало ни одной эмоции, кроме откровенного раздражения.

Почувствовала, как его оценивающий взгляд лишь слегка скользнул по мне и я, повторно, громко сглотнула. Сердце забилось быстрее, губы, непроизвольно приоткрылись…

«Сумасшедшая!»

Вспомнились произнесенные, вчерашним незнакомцем, слова…

Нет, просто дура!

– Извините, – пробормотала ему, сморгнув с ресниц предательски открытую перед ним заинтересованность.

Он промолчал, но, неожиданно для меня, протянул мне руку.

– Еще раз, извините, – буркнула я, проигнорировав его предложение помощи.

Несмотря на свое полуобморочное состояние, я нашла в себе силы подняться без посторонней помощи, быстро отыскав и схватив сумку. Сейчас, прикосновения к нему я бы не пережила! Как не простила бы мне его сумасшедшая, одержимая им Лида!

Больше не оглядываясь, выскочила через парадную дверь на улицу, остановилась и судорожно сделала большой глоток вечернего, теплого воздуха, который смог лишь частично разогнать морок, навеянный нечаянной встречей. Шагнула в сторону автобусной остановки, рассматривая в зеркальных стенах здания свое отражение: красные от легкого восторга щеки, ярко-фиолетовые, пылающие глаза…

Такой я была только там, в той дамской комнате, в клубе «Странгер»…

Встряхнув головой, смахивая с себя пелену странной одержимости, быстро влилась в плотный поток пешеходов.

– Сумасшедшая, – пробормотала сама себе…

Лифт снова не работал…

Поднимаясь домой, несла тяжелые сумки с продуктами. С каждой пройденной мной ступенькой во мне поднималось и удваивалось раздражение. Устала. Я так устала!

Дойдя до двери, поставив пакеты на пол, достала ключ, но замок не поддавался. Игорь дома…

Позвонив, казалось вечность ждала, когда он подойдет и откроет. Вновь подняв сумки, с нетерпением, прислонилась лбом к поверхности двери, прикрыв от утомления глаза. Слышу поворот дверного замка и все… даже не открыл… Тяжело выдохнув, умудрилась повернуть дверную руку, входя, вновь ставя тяжелые пакеты на пол.

– Кира, – слышу его голос из гостиной, – привет, тут чемпионат идет по телевизору. Покормишь меня?

Вот даже ответить нечего!

Села на банкетку в прихожей, с тихим стоном, поочередно, снимая туфли, слегка массируя уставшие за день ноги. Вставать, как и проходить в квартиру совершенно не хотелось.

– Кира, ты чего? – услышала первые недовольные нотки в его голосе, – Ты из-за вчерашнего обиделась? Так я сегодня тебя поздравлю! Только позже, как матч закончится…

Вздохнув, решительно поднялась, заходя в ванную, моя руки и умываясь. Опершись обеими руками по сторонам раковины, подняла лицо, вглядываясь в свое отражение. Тридцать. Всего тридцать лет, а разочарования и переутомления в глазах на целую прожитую жизнь… Темно-синие, с колючими, царапающими душу, невыплаканными слезами в них!

– Кира!

Обернувшись, заметила Игоря в дверях ванной, который, прислонившись к косяку, сложив руки на груди, с негодованием разглядывал меня.

– Ужином-то покормишь? Я голодный!