– Отцепитесь! – кричу я, прикрывая лицо локтями.
Впереди старое бревно, которое перекрывает узкую тропинку с засохшей грязью, внешне напоминавшую глину. Собрав все силы в кулак, я круто проскользнула под древесиной, пустив пыль птицам в глаза. Смоляная туча продолжает преследовать меня, а в их красных и жёлтых глазёнках я замечаю какой-то безумный блеск. Они будто ведут охоту, а я, получается, их жертва. Ну уж нет!.. Такое невозможно!
Одной вороне удаётся глубоко поцарапать мне руку, и от злости я рычу:
– Клипиум! – птица вмиг отлетает в сторону, врезается в дерево, а затем безжизненно падает в кусты черёмухи.
Заворачиваю влево, где предположительно должна располагаться открытая поляна со срубленными хвойными деревьями. Стая ворон уже кружатся прямо над моей головой подобно вихрю, уничтожающему все на своём пути, цепляясь за волосы, превратив мой аккуратный хвостик, как бы иронично не звучало, в воронье гнездо. Но тут мне улыбнулась удача – поляна прямо по курсу. Я делаю рывок и ускоряюсь, создавая небольшую дистанцию между мной и обезумевшими птицами, после чего с рывком отталкиваюсь от земли, делаю кувырок и приземляюсь на корточки всем телом к стае бешеных чёрных птиц. Те хотят налететь на меня, покалечить, но их ждёт огромное разочарование, поскольку я, затаив дыхание, вытягиваю руки перед собой и во весь голос кричу:
– Кориум вартос!
Волна ветра сбивает всех ворон, отчего они отлетают на пару сантиметров, интенсивно работая крыльями, а затем их тело поедает золотисто-красное пламя; и птицы перед моими выпученными от давления глазами с криком обращаются в пепел, который развеивается по ветру и, словно снег, ссыпется на землю.
В ушах гудит и все ещё слышится карканье… Ничего не понимаю. Что только что произошло?.. Мои глаза тупо уставились на жёлтую траву под ногами, а в висках бешено стучит кровь, не позволяя мне мыслить трезво. Сердце судорожно колотит, будто во мне двигатель самой быстрой машины в мире, и кто-то специально нажимает на газ. Черт возьми, то, что случилось – быль?! Мне ведь не приснился кошмар?
Ни с того ни с сего стая огромных ворон налетела на меня и хотела прикончить… Тут я вспоминаю о своей руке, повернув к ней голову, и замечаю, как по ней течёт струя алой жидкости. Дерьмо! Царапина не такая уж большая, но довольно глубокая. Надо срочно её обработать. Приведя дыхание в обычное состояние, я встаю в полный рост, чуть не потеряв равновесие, и хватаюсь за голову. Волосы подверглись вандализму, а мое тело, можно сказать, террору. Впервые наблюдаю за тем, чтобы живность желала моей смерти. Ну, не считая оборотня. Сесилия никогда не зарекалась о таком явлении, даже во время моей, скажем так, стажировки ведьмы.
– Ох, моя голова… – застонала я, обернувшись всем телом за спину, чтобы убраться из этого ужаса и поскорее забыть об этой утренней пробежке, как о кошмаре.
Поляна с прахом «черной» стаи осталась позади, а я все ближе и ближе к аллее, ведущей к старой водонапорной башне. Если пойти так, то можно выйти прямо к городской больнице, где когда-то в детстве мне вырезали гланды. Вспомню – и тотчас мурашки по рукам и ногам пробегают.
Мои царапины зудят, кровоточат, доставляют дискомфорт в виде неприятных ощущений. Что за странные пташки, хуже Россомахи!
В Салли Хилл несколько месяцев было все спокойно, и я не допущу, чтобы мир и покой в городе нарушился. Больше никакого кровопролития!
Заслонив рукой ветки дерева, делаю шаг и оказываюсь прямо на аллее, полной листьев и запахов гари, будто кто-то недавно разводил здесь костёр. Деревья сбрасывают с себя «жёлтую шубу», отчего, если поднять голову, можно застать цветной снегопад, который вместо того, чтобы таять, просто высыхает и со временем обращается в ничто. Завораживающая картина…
Перед глазами все ещё страшные глаза-пуговицы воронов, угрожающее смотревших на меня. Их карканье раздаётся эхом, от которого незамедлительно на конечностях встают дыбом волосы. Б-р-р, ну и жуть! В этом обязательно нужно разобраться, ибо…
– Помогите… – вдруг слышу я изо спины.
Резко останавливаюсь и разворачиваюсь лицом к умоляющему голосу. Глаза мигом полезли на лоб. Я стою не в силах сделать и шагу, потому что все мои мышцы парализовало, а челюсть приоткрылась, не издавая звуков.
В нескольких метрах стоит полуживой парень, лет двадцати пяти. На нем белая майка, заляпанная кровью и грязью, разорванные джинсы и кеды. Кожа лица болезненная – бледно-жёлтая: видно, как ручьями течёт пот со лба, а губы совсем бледные, почти прозрачные. Темные отросшие завитки волос неаккуратно уложены, большие глаза, как видится, дёргаются, а острый кончик нос побагровел. Незнакомец дрожит, будто только вылез из холодильника и еле держится на ногах. Боже…
Читать дальше