Дарина Грот - Эксперимент

«Господи» – подумала она, зажимая руками уши, сильно прищуривая глаза. «Что это было? Что это есть? Впервые я к Тебе обращаюсь, потому что мне страшно, ужасно страшно! Мне кажется, что сердце сейчас остановится. Такой безмолвный страх схватил меня и не хочется отпускать. Что за ужас меня постиг? Почему? Есть ли моя вина в этом? Наверное, есть…Меня тоска обуревает… Я столько причинила боли Левиафану. Я никогда не дружила с Жаклин по-настоящему, никогда ей не верила. А почему все это приходит ко мне на ум в данный момент? С чего бы вдруг посреди дороги в клуб я думаю о Жаклин? О, боже…Сколько же зла я им принесла! И Жаклин и Левиафану… Фабьен, Свеа, Летиция, Мормо, Грей, Маргарет, двое маленьких детей и еще невинные люди…Все они погибли из-за меня! Я убила их! Сколько же на мне висит не прожитых жизней? Жизней, которые оборвались по моей вине… Я бы хотела извиниться, да толку им от этих извинений, они все равно больше не увидят этот мир, благодаря мне. Что я несу? Совсем чокнулась? Почему мне все это приходит на ум? Совесть? Она проснулась… И моя самая несчастная жертва моего сверх эго – это конечно же Левиафан. Я должна валяться у него в ногах и молить о прощении. А почему я должна это делать? Он тоже немало выпил моей крови, выражаясь буквально и фигурально…Я разговариваю сама с собой! Это конец! Я спорю сама с собой, обращаюсь к богу, и у меня проснулась совесть! Простите меня все, кому я что-то причинила, какую-либо боль. Я стою перед вами на коленях и жду прощения. Я хочу поменяться. Хочу доказать себе, что я могу быть другой по отношению к людям, могу не мучить их морально. А зачем мне это надо? Чем все эти люди заслужили жизнь? Раз они мертвы, значит так надо, когда человек заслуживает жизнь, он живет, а не умирает. С какой стати я должна просить у них прощения? Кто они такие? Нет, я их не убивала, я к ним даже пальцем не притронулась. О каком прощении перед Левиафаном я говорю? Он-то меньше всех заслуживает того, чтобы я извинялась перед ним. Хватит! Стоп! Холод на ногах…пусть он перейдет в голову, чтобы эти голоса замолчали. Полпервого ночи, а у меня поехала крыша, и я не в силах остановить ее. Голоса, страшные голоса шепчут мне о раскаянии! О каком раскаянии они говорят ? Замолчите! Каждый в этой жизни получает то, что заслуживает! Если кто-то умер, почему я должна раскаиваться в этом? Фу…холод в ногах, не могу нажать на педаль газа. И Левиафану позвонить не могу! Он подумает, что я сдаюсь, отменив игру. Буду сидеть, пока холод не уйдет, или пока меня не доведут эти два голоса».

Девушка продолжала сидеть в машине, не шевелясь, с застывшим ужасом, тоской и страхом на лице. Она никогда раньше не испытывала такого рода страха, такого обволакивающего и не отпускающего.

Сзади ее машины тихо притормозила полицейская. Из нее вышел мужчина средних лет с фонарем в руках, другую руку он держал на кобуре. Полицейский подошел к двери белой машины и постучал пальцем по стеклу.

В тот момент Лилит показалось, что ее машина похожа на какой-то капкан, который не хочет отпускать добычу, то есть ее. Еле шевеля рукой, она нажала кнопку, открывающую окно и со слезами на глазах посмотрела на полицейского.

– Мисс, у Вас все в порядке? – спросил он, освещая ее лицо фонарем.

Внезапно прозвучавший голос, как по взмаху волшебной палочки, вывел девушку из стопорного состояния. Холод с ног исчез, голоса испарились, сознание вернулось, страх ушел окончательно, словно ничего этого не было. Лилит моментально улыбнулась полицейскому и состроила невинное лицо.

– Да, офицер, все в порядке! – ответила она, обрадовавшись прекращению коматозного сумасшествия.

– Точно? – переспросил он.

– Да! Точно! Я просто телефон искала. – Лилит улыбнулась еще шире.

Полицейский тоже улыбнулся и пошел назад к своей машине. Девушка тут же нажала на газ и поехала в клуб. Теперь она спешила, боясь, что сумасшедшее состояние может снова вернуться.

Через двадцать минут машина припарковалась у нужного клуба. Лилит огляделась. В десяти метрах была припаркована черная вечность. Левиафана, естественно, там не было. Он уже дано находился в клубе. Его совсем не беспокоило отсутствие девушки, слишком сильно вжился в роль холостого молодого человека. Его сногсшибательный взгляд носился по всем особям женского пола в пределах видимости.

Лилит вошла в клуб, как королева, которую все ждали и не могли начать ночь без нее. Она вела себя так же высокомерно, как и внезапно охолостивший вампир, также, не замечая его глазами, но ища сердцем. Она очень старалась не думать о том, что с ней произошло на дороге, и в глубине души ей хотелось найти Левиафана, взять его за руку и спрятаться за него. Но она это не сделала. Гордыня занимала в сердце почти всю площадь, отказаться от которой Лилит не могла и не хотела.