Анна Веммер - Я страдаю по тирану

– Влад, где ты ее нашел?

– Что тебе не нравится? – хмыкает он. – Новенькая девочка, живенькая такая.

– То, что она живенькая, я вижу. Но думала, тебе нравятся послушные девочки.

– Любую девочку можно сделать послушной.

Лариса смеется, а его только раздражает – он был в шаге от того, чтобы раздеть Олененка, и надо же было этой стерве притащиться! Теперь придется отложить изучение новой сотрудницы до второй половины дня, когда появится время воплощать второй этап плана.

А Олененок смелая. Он думал, развернется и сбежит, едва услышит приказ. Ведь по ней сразу видно – не шлюха. Не может такая просто так раздвинуть ноги. Должна быть веская причина. Копнуть, что ли? Только как копнуть, не привлекая внимание Данкова, ее отца. Они не виделись очень долго, пути давно разошлись, но, помня нрав партнера, Влад не станет рисковать.

Возможно, Леся расскажет сама? Он даст ей время, не станет сразу брать свое, попугает вволю и даст шанс отказаться, сбежать. Хотя теперь он уже не уверен, что победит в этой битве характеров. У Олененка крепкие зубы.

– Влад, ты меня слушаешь? – Лариса машет рукой прямо перед его носом. – Или о новенькой мечтаешь?

– О завтраке я мечтаю, – бурчит. – Что ты там говорила?

– Я проверила все договора и нашла парочку сомнительных. Хочу, чтобы ты лично взглянул, прежде чем устраивать очные ставки.

Дверь открывается, впуская Лесю с чашкой кофе, которую она осторожно ставит перед Ларисой.

И не скажешь, что в этой кроткой очаровашке есть стержень. Хотя звенеть этим самым стержнем ей стоит научиться осторожнее.

Пальцы еще помнят нежную кожу. Жаль, что касание продлилось так мало.

– Ну и гадость, – морщится Лариса, пробуя кофе. – Где ты купил эту дрянь?

– Да вроде в кофейне, внизу, как всегда. Мне кажется, неплохой…

– Поехали, позавтракаем? – предлагает она. – И заодно обсудим приговор нашему вредителю.

– А поехали.

– Возьму из кабинета пальто, встретимся у ресепшена.

Женщина уходит, а Влад на пять минут погружается в разбор почты, чтобы убедиться, что завтрак вне офиса не станет причиной очередной катастрофы. Но все спокойно: самый главный проект года сдан, мелкие вполне неплохо существуют без его контроля, и можно позволить себе пару дней расслабленной работы.

А потом – командировка, и до нее еще предстоит решить, брать ли с собой Олененка, если она не сдастся. Кстати о ней…

Архипов берет чашку Ларисы и делает большой глоток. Сначала морщится, а потом смеется – чертовка извела на не понравившуюся ей Лару остатки дрянного кофе. Нет, вряд ли ее к нему на собеседование привела крайняя и трагичная нужда. Здесь что-то интереснее, и она однажды все сама расскажет.

– Я завтракать, – бросает он, выходя. – После обеда будь готова, у нас дела.

– Но я же купила вам завтрак…

– Вот и съешь его сама.

Иногда быть мудаком невыносимо, а иногда – как сейчас, например – даже приятно. В том, чтобы злить Олененка, есть особое очарование.

Я должна испытывать стыд или унижение, но эти два чувства если не атрофировались, то однозначно притупились. И мне хорошо. Я сижу, сбросив туфли, с наслаждением вытянув ноги, жмурюсь от лучика солнца, попадающего на лицо, и завтракаю. Впервые за много дней не кефиром или гречкой, а салатом, кофе и ароматной свежей булочкой с ванильным кремом и ягодами. Кашу я оставляю на обед, чтобы не уходить с работы голодной.

Архипов прощен за утреннюю издевку. Хотя все время, что я наслаждаюсь едой, вспоминаю длинноногую красотку Ларису и чувствую легкое раздражение от того, что завтрак с ней предпочтительнее того, что он там собирался делать.

Воистину женщины – непредсказуемые существа.

Макс приходит в половину одиннадцатого.

– Шеф сдерет с тебя три шкуры! – орет он. – Идиотка!

Я давлюсь помидоркой и кашляю, а в процессе понимаю, что говорит он все это не мне, а кому-то в свою гарнитуру. Мысленно сочувствую бедной девушке и продолжаю утреннее кофепитие.

– Чего цветешь? – спрашивает он меня с подозрением.

– Вкусненько, – легко отвечаю я.

– А шеф где?

– Со шваброй уехал.

– Если он узнает, что ты называешь Ларису шваброй – выпорет.

– Зато ты сразу понял, о ком я.

Ничья.

– И что, мне просто ждать, пока ты доешь?

Я фыркаю в чашку, у Макса до ужаса растерянный вид. Тоже мне, хозяева жизни. Что шеф, что помощник, оба не привыкли к неповиновению.

– Ну да. Не волнуйся, я быстро ем. А чтобы тебе было не скучно, могу сделать кофе. Булочкой не поделюсь, я ее уже облизала.