Владимир Афанасьев - Паруса души

– Я вам всё сейчас объясню.

Он рассказал им всю правду, которую хранил в себе и доверил лишь Александру. Теперь у него нет никого ближе, чем они, и они должны это знать. Уже в полночь они строили планы, как на первой же электричке он поедет в Ленинград. Бабушка собрала ему в дорогу перекусить. Якову надо будет поднять все свои связи и выяснить, где будет проходить этот самый форум. Как туда попасть? Это тоже вопрос. Его не пустят. Надо что-то придумать, а времени нет. Даже самые лучшие друзья его молодости не смогут помочь ему ранним утром. Тем более, что это совсем иной профиль и они не имеют к нему никакого отношения. Он и не знал никого, кто бы защищал зверушек.

Он оделся в свой лучший костюм и первой же электричкой прибыл в северную столицу. Ему не пришлось никого обзванивать и беспокоить. Ответы на все вопросы были в утренней прессе. Там содержалась вся информация о форуме, включая место, и повестка дня. Метро он знал отлично, слава богу, за это время он не раз бывал в Ленинграде. На входе стояла милиция и контролёры. Прошмыгнуть у него не получилось бы ни в каком костюме. К залу всё время подъезжали делегации, и их провожали. Милиция не давала прохожим даже приблизиться.

Яков всё время тянулся вверх и подпрыгивал, силясь разглядеть лица приглашённых. Это не осталось незамеченным. К нему подошли и, отведя в сторону, попросили предъявить документы. Потом попросили объяснить поведение. Яков сказал, что ищет своего брата, который в числе приглашённых – конечно же, в советской делегации. Благо фамилия Пульман международная. Отвечать на вопросы и следить за делегатами одновременно он не мог. По-видимому, в это время он и пропустил американскую делегацию. Ему задали много вопросов, обыскали и, пригрозив, отпустили.

Когда форум начался, Якова отпустили. Двери наглухо закрыли и выставили охрану из суровых милиционеров и пары штатских. Он попытался узнать, во сколько всё закончится, но на это ему никто не ответил. Хорошо, что он оделся в костюмчик, иначе его бы уже забрали. Он терпеливо ждал.

Скорей всего, кормили всех внутри здания, потому что на обед никто не вышел. Он бродил вокруг. В это день почему-то было удивительно тепло. Если бы вы только знали, что сейчас творилось в душе Якова! Сердце, истосковавшись за все эти годы, билось так, что мешало думать. Он не мог себе представить, как всё получится. Самое главное, он нисколько не сомневался, что это его брат. Они не виделись столько лет, а он знает, что это его брат. Родной брат. А Давид знает? Помнит? Ведь он был совсем маленьким. А вдруг не вспомнит? «Ничего, – думал Яков, – у меня есть козырь».

Наверное, прошла целая вечность, прежде чем он увидел, как к Дворцу съездов снова начали подтягиваться машины делегаций. Сейчас он чётко увидел американский флажок на одной из таких. Больше американских не было. Подъехала машина с милицией, и начали делать оцепление. Этого больше всего и боялся Яков. Его оттолкнули, сделав расстояние «безопасным». Он видел, как выходили люди, но разглядеть лица с такого расстояния он не мог. Из американского «Кадиллака» вышел водитель и пошёл открывать дверь. Какие-то люди садились в машину. В этот момент Яков закричал что было сил:

– Давид!!!

Оглянулись все, кроме тех, кто садился в «Кадиллак». Дверь закрылась, и он тронулся, но… проехав несколько метров, остановился. Дверь открылась, из машины вышел высокий мужчина в черном длинном пальто. Выскочил водитель. Мужчина обошёл машину и посмотрел в сторону Якова, которого уже допрашивал молодой милиционер. Но Яков его не слышал – он видел лишь, как к нему сквозь всех делегатов и охрану идёт высокий человек с очень родным лицом, так похожий на папу…

Он подошёл к Якову. Почему-то все расступились. Братья смотрели друг другу в глаза. Яков достал руку из кармана и разжал кулак. На ладони лежала та самая звезда Давида, которую дала ему мать. Они обнялись, рыдая от счастья. Яков повторял:

– Я знал! Я знал, что найду тебя!!!

– I love you, Яша!!! – вторил ему Давид.

Люди вокруг не могли понять, что происходит. От такой встречи даже милиция и люди в штатском опешили. На встречу двух шпионов это было совсем не похоже.

Давид взял брата за руку и повёл за собой, к машине. Он всё время говорил по-английски, уверяя Якова, что они больше не расстанутся. Судя по всему, он был человеком состоятельным, но при существующих законах это не было поводом для исполнения всех желаний.

В посольство Якова не пустили. Давид долго там с кем-то разбирался, но вышел ни с чем. Они поехали в гостиницу. Там тоже не сразу согласились пропустить в номер – пришлось устроить небольшой скандальчик. Было похоже, что спецслужбы оказались не готовы к такой встрече и не имели возможности контролировать беседу советского человека с капиталистом, хотя «вели» его с самого начала, поэтому им предложили поговорить в фойе, а потом в ресторане гостиницы. Там по посетителям за соседними столиками стало ясно, что «погрешность» устранена. Братья согласились на такие условия: им нечего было бояться. Они не собирались теперь скрывать ничего, и для них это был единственный способ опять оказаться вместе.