Лана Мейер - Проклятый-2 - Камелия

Хотя я мечтал поставить этих зажравшихся ублюдков на место, но знал – это не мое дело. Моя задача – учеба и военное дело в перерывах между нормальным человеческим общением с однокурсниками.

Обычная жизнь.

– Возишься ты со своими фаворитками, – я отмахнулся, по-дружески хлопнув его по плечу. – Пытаешься нагуляться перед предстоящей свадьбой?

Бас поморщился, передернув плечами, словно вспомнил о чем-то неприятном.

– О, да. Свадьба. Женюсь на девушке, которую я никогда не видел. Прекрасно! – Он демонстративно возвел глаза к небу, изображая отвращение. – Что только не сделаешь по приказу отца. Он готов отщипнуть любой кусочек новых земель, поэтому Шотландия скоро вновь станет частью Англии. А там и Ирландия прогнется. А если не захочет – раздавлю . Не зря же я буду терпеть эту… пампушку-принцессу.

– Это всего лишь брак, ты же знаешь. Ради земель, наследников. Ты не будешь лишен удовольствий, в которых и сейчас себе не отказываешь. Это твой долг. К тому же ты не похож на человека, который способен полюбить.

Я прикусил язык, как только произнес это слово. Полюбить. Мы с Бастианом во многом похожи: воспитанные в строгости и железной дисциплине, мы подвержены минутным страстям, но не настоящим чувствам. Отец позаботился о том, чтобы промыть нам мозги.

«Любовь – это слабость, которую король не может себе позволить.» – говорил он, со строгостью во взгляде. Но я знал, что он лжет. Я всегда замечал все, что для глаз других было сокрыто: движение рук, губ и даже зрачков, – несколько лет практики и врожденное шестое чувство сделали меня мастером своего дела. Хотя, нужно отдать должное «ведьме»-матери. Кэтрин говорила, что это в нее я такой проницательный. Ходили слухи, она занималась древней магией, проще говоря, бредом, пока не была изгнана из страны.

Я и сам не знал, что я чувствую к этой женщине – к той, которую никогда не видел. К той, которая подарила мне жизнь. Я не знал другой матери, кроме Кэтрин, поэтому с трудом воспринимал информацию о том, что я – полукровка.

Бастард. Сын шлюхи короля.

Я потряс головой, отгоняя дурные мысли прочь.

– Ты плохо меня знаешь брат. Я… способен на любовь, – Бастиан посмотрел на меня, прищурившись, слегка сжав ладонь на рукоятке своего клинка, заткнутого за пояс. Что-то в его глазах вдруг стало новым, глубоким. Они будто посветлели, а затем этот огонек тут же погас, когда он поправил себя. – Я люблю страну и свой народ.

– Так же, как и я, – кивнул, замечая перемену в его настроении. Мы приближались к одному из моих любимых мест – Белым скалам. На территории нашего замка есть только одна поляна, которая позволяет увидеть их – смертельный обрыв, который несет в себе всесильный страх и в то же время невероятную красоту, которой я мог любоваться часами.

Я часто сюда приходил, на эту поляну. Особенно мне нравилось бывать здесь, когда небо затянуто серыми непроглядными тучами, а ветер такой сильный, что волны внизу сходят с ума. Они без конца ударялись о белые скалы, обтачивая их годами. Веками. Они ошеломляли меня своей силой – природа каждый раз тыкала меня носом в то, насколько мы все незначительны.

Мы пытаемся быть на этой земле хозяевами, бесконечно играем в престолы… Но каждый раз, когда я смотрю на волны, которые за годы меняют рельеф Белых скал, я понимаю, как мы ошибаемся.

Однажды волна может подняться так высоко, что она запросто сотрет Англию с лица земли. Европу. Всего одно столкновение тектонических плит по воле природы может опустить нас на дно океана, как жалких червей, которые не достойны спасения.

И эта сила пробуждала во мне желание что-то изменить в мире. Не у каждого человека есть такая возможность, но я – королевской крови. Я могу повести за собой людей. Я могу управлять ими, могу заставить целую нацию деградировать, а могу – повести другим путем. Я могу быть чем-то большим, чем просто человеком. Я могу быть голосом, могу быть образом, за которым хочется тянуться.

Но им должен быть Бастиан.

– Да, видел, что ты выкинул недавно. Навестил приют, наркологическую клинику. Все свои деньги отсылаешь… хм, куда там? В Африку? На спасение этих… тварей?

Я смерил его уничтожающим взглядом, стоя слишком близко к обрыву и прислушиваясь к звукам волн, бьющихся о скалы. Бастиан присел на серый камень, натачивая об него лезвие своего клинка с душераздирающим звуком.

– Они – не твари. Это исчезающий вид тигров. Их осталось меньше тысячи, – я сжал кулаки, пытаясь скрыть свое раздражение.