Ричард Брук - Волк на холме

В приемном покое его встретила молодая симпатичная медсестра в коротком халате и с такими буферами, что при одном взгляде на них становилось жарко. Лука быстро достиг с нею взаимопонимания, заверив, что никакие обследования или уколы ему не нужны, но он с удовольствием поспит в палате пару часов, пока сохнет одежда… Она поняла его с полуслова, быстро сделала пометки в своем журнале и отвела Принца в какую-то комнатушку, похожую на одноместный бокс, с маленьким окном и узкой кроватью.

Следующий час прошел довольно весело, проблема переохлаждения решилась полностью, скорее, обоим впору было понижать температуру после «процедур». Медсестра побежала в буфет за минералкой, но Лука не дождался ее возвращения, вырубился на той же кровати и проспал до позднего вечера, когда у добросердечной Джулии закончилась смена.

Домой он добрался ближе к полуночи, рассчитывая быстро перекусить, посмотреть спортивный канал и снова завалиться спать. Этим расчетам не суждено было сбыться: под дверью квартиры его поджидали бухие Змей и Наци, которые при его появлении вскочили и разразились воплями команчей на тропе войны, от радости, что Принц «нашелся», и после своего героического поступка остался жив и здоров…

О происшествии на мосту, оказывается, сообщили в новостях по нескольким каналам, да еще напечатали вечерние газеты, из тех, что приносят отцу Змея и в «Пеструю кошку». Случилось именно то, чего Принц меньше всего хотел: его физиономия вместе с рассказом о «неизвестном герое», отважно прыгнувшим в реку ради спасения молодой синьоры, засветилась перед камерами, и теперь в Гарбателле даже собаки и кошки будут знать о приключении с женой лациале… Если не всплывет хотя бы, что они с Гвиччарди жали друг другу руки, это будет редкостным везением.

Открыв дверь, Лука запустил верных друзей в свою берлогу, и они, еще не успев снять куртки в тесной прихожей, с новой силой атаковали его восторгами и расспросами:

– Ну ты нас ебать как напугал, братуха! Мы уж хотели по всем больницам, по списку, звонить, искать тебя! – истово, чуть ли не со слезой вещал Наци, а более спокойный Змей поддакивал:

– Как это тебя угораздило, а, Принц? Пошел на работу в гараж наниматься, а заделался спасателем на водах! Пиздец какой поворот!

– Чего за меня пугаться, вот он я, в полном порядке… Это, Змей, все твой старый хрен Катена виноват – затащил меня в забегаловку на дебаркадере у моста Реджино, мол, кофе там вкусный! Кто ж знал, что у них в меню еще и аттракцион «поймай русалку»!

Приятели загоготали, и Наци деловито уточнил:

– Русалка-то хоть стоящая была, с красивыми сиськами?.. Или так себе?

– Не успел нащупать. – отмахнулся Принц, и почему-то испытал легкую досаду – не из-за сисек, а из-за лица «русалки». Он ведь так толком и не увидел, кого спас…

Друзья зависли у него почти до самого утра, и они вместе прикончили весь запас пива и колбасы. Змей только в половине пятого спохватился, что ему через три часа открывать мастерскую, а Наци и вовсе намылился улечься спать на кухонном диване – но Принц проявил бездушие и бессердечность, и выставил рыжего хитреца за порог вместе со Змеем.

О встрече с Центурионом он не сказал ни слова – во-первых, потому, что сам еще не знал, как относиться к этому факту, а во-вторых, потому, что для их компании – и для большинства соседей по кварталу – фамилия Гвиччарди звучала не лучше, чем «бубонная чума».

Причиной тому была не столько извечная вражда романиста и лациале (1), сколько грандиозная стройка, несколько лет назад затеянная в Гарбателле некоей корпорацией, возглавляемой, как выяснилось впоследствии, родным отцом Центуриона. В ходе застройки понадобилось освободить довольно большой участок земли в юго-западной части квартала, как раз там, где находилось несколько старых и ветхих домов, склады, маленькие лавочки, торгующие хозяйственной мелочевкой, и автомастерская Сантини с примыкающим к ней паркингом…

Поначалу представители застройщика пытались решить дело миром, предлагали выкупить собственность и компенсировать затраты на переезд, правда, деньги «за развалюхи» предлагали не так чтобы большие, и охотников переезжать в другой район не нашлось. Застройщик попытался действовать угрозами и шантажом, жители ответили массовым протестом, завалили жалобами муниципалитет и мэрию; после первой драки и сломанного забора стройплощадки к делу подключились журналисты…

Борьба шла с переменным успехом несколько месяцев, и стала особенно острой, когда стало известно, что на месте старых домов и мастерской возведут деловой центр региона Лацио, с тем же названием. «Лацио» посреди Гарбателлы, неслыханная насмешка! Для насквозь романистского квартала это было все равно что кость в горле и нож в спину в одно и то же время.