Мила Дрим - Сокровище викинга

– Пришли, госпожа, – останавливаясь возле просторного дома, дверь которого была выкрашена в белый цвет, сообщил юноша. Он, своими большими, серыми глазами с нескрываемым интересом разглядывал Ханну. Девушка, окинув его строгим взором, с усмешкой на губах наблюдала, как юноша виновато опустил свой взгляд.

Ханна, ловко спрыгнув с лошади, вручила поводья юноше, не забыв при этом грозно добавить:

– Если с лошадью что-то случится, я отрежу тебе… – она прошлась взором по парню, – уши.

Не дожидаясь реакции, Ханна решительно толкнула дверь вперед. Первое, что ощутила девушка, это аромат в доме. Он показался ей отчего-то знакомым. Теплый, с легким ароматом трав, этот запах окунул Ханну в прошлое. По телу девушки прошлась дрожь. Руки задрожали, и Ханна сжала ладони в кулаки.

Девушка пошла дальше. В доме было тихо и светло. Откуда-то, из дальней комнаты, доносился приглушенный шум. Ханна пошла на него. Игнорируя усилившуюся дрожь, девушка подошла к комнате. Дверь в неё была полуоткрыта. Ханна остановилась возле неё. Её взгляду предстала высокая, светловолосая женщина. Она стояла возле окна, спиной к Ханне. И снова, в который раз, девушке захотелось убежать. Она, повернулась было, намереваясь отойти в сторону, однако в этот момент, женщина, видимо, ощутив на себе взгляд, так же повернулась и увидела Ханну.

Светлое, немолодое, но по-прежнему красивое лицо женщины, было приветливым.

– Вы что-то хотели? – распахивая дверь, вопросила хозяйка дома. Она, разглядев лицо Ханны, непроизвольно нахмурилась. В светло-голубых глазах мелькнула догадка. Женщина взмахнула рукой и прижала её к груди. В этот миг рукав платья сполз, обнажая взору Ханны то самое родимое пятно в форме полумесяца.

– Я – твоя дочь, которую ты продала, – не сводя горящих, от невыплаканных слез, глаз с лица матери, произнесла Ханна. – Я пришла сказать тебе, что ненавижу тебя.

Лицо женщины исказилось от боли. В глазах блеснули слезы. Ханна поморщилась – от отвращения к самой себе, потому что ей самой захотелось плакать. Ноги еле держали девушку, а сердце… Её сердце захлебывалось от боли. Она и представить не могла, что будет так больно!

Девушка попятилась назад. Хозяйка дома, вытянув руку, словно желая остановить Ханну, тихо произнесла:

– Ты имеешь право ненавидеть меня. Но у меня просто не было другого выбора.

И тут, сквозь стену самообладания, прорвалась волна прежде сдерживаемых чувств.

– Не было другого выбора?! – вскрикнув, вопросила Ханна. – Ты продала меня, как вещь, как какой-то товар. Неужели твое материнское сердце не дрогнуло, когда ты отдавала свое дитя в чужие руки?

Сольвейг, схватившись за грудь, обессилено прислонилась к стене. Лицо женщины побледнело.

– У меня не было другого выбора, – повторила она.

Ханна, ощущая горечь во рту, грустно улыбнулась. Сердце её располовинилось: одна часть злилась на Сольвейг, другая – испытывала к ней искреннее сочувствие. Вдруг, она не лжет, и обстоятельства действительно вынудили её отдать дочь?

– Я ухожу, – процедила Ханна, буквально заставляя свои ноги сдвинуться с места. – Я получила ответ на свой вопрос.

Девушка, резко развернувшись, направилась в сторону двери. Следом, до ушей Ханны донесся крик, в котором явственно ощущалось отчаяние:

– Я была тяжело больна и умирала! Повитуха, что была на родах, с трудом помогла мне разродиться. Я не могла ни кормить тебя грудью, ни даже брать на руки. Вот тогда-то на пороге и показалась Рунгерд. Она стала спасением для тебя, и моей надеждой, что ты выживешь.

Ханна, чувствуя, как в висках застучала кровь, резко остановилась. Смежив веки, девушка глухо произнесла:

– И все-таки, ты продала меня…

– Если ты позволишь, я кое-что покажу тебе, – мягко попросила Сольвейг.

Ханна, качнув головой, повернулась к матери. Та, глядя на дочь большими, блестящими глазами, махнула рукой в сторону комнаты.

– Сюда.

Ханна, сохраняя молчание, последовала за Сольвейг. Они прошли в небольшую комнату, заставленную сундуками разных размеров. Хозяйка дома, протиснувшись к дальней стене, откинула крышку старого, местами потертого, сундука. Женщина извлекла из него небольшой мешочек. Раскрыв его, Сольвейг высыпала на деревянный поднос серебряные монеты.

– Здесь было 7 монет, лишь одну я взяла, чтобы купить все необходимое для своего мастерства, – женщина собрала монеты в ладонь и посмотрела на Ханну. Девушка, сглотнув, тихо, с укором, сказала: