Китти Найс - Проданная для двоих

– Наш новый лот – симпатичная стройная блондиночка! Посмотрите, насколько гладкая у нее кожа, как она матово светится в свете ламп… Настоящий персик! Кто захочет первым надкусить его?

Зал снова загудел, но уже как-то вяло, словно пресытившись предыдущим лотом. Ставки появились, но сильно поднимать их никто не спешил. Большинство присутствующих молчало, словно дожидаясь чего-то. А вот женщина у самой сцены оживилась:

– Обнажите ей грудь! Я хочу видеть товар.

В этот момент дверь распахнулась. На пороге появился новый участник. Его глаза смотрели прямо на меня и, даже ослепленная прожекторами, я заметила, как он вздрогнул:

– Нет! Я удваиваю ставку.

Женщина хищно оскалила зубы и обернулась к нему. Ее взгляд, казалось, мог прожечь насквозь. Удивительно, как на незнакомце не задымилась одежда?

– Вот как? Плюс тысяча! Мне нравится эта красотка.

К торгам подключилась еще пара участников – словно противостояние хозяйки борделя и нового участника разбудило их. Но они быстро отсеялись, настоящая битва разгорелась между этими двумя. Уж не знаю, какие планы на меня были у женщины, но через некоторое время ставка взлетела в пятнадцать раз от первоначальной.

Повисла пауза, которую нарушили только два сухих коротких удара молотка:

– Больше ставок нет? Тогда этот лот уходит…

Мои глаза наполнились слезами. Значит, все-таки, бордель…

– Удваиваю.

Лицо женщины, уже светившееся торжеством, вновь исказила злобная гримаса. Я прямо видела, как на нем желание обладать борется со скупостью. Но скупость победила. Она плюнула на сцену, коротко выдохнув:

– Забирай!

В полной тишине раздались удары молотка:

– Продано!

Я обрела нового хозяина. Чего он потребует от меня? Я не знала… Но заранее ужасалась этому: просто так такие огромные деньги никто платить не станет.

Меня свели со сцены. Глаза застилала пелена тумана, и я даже не понимала, чью руку держу. Только когда вкрадчивый голос шепнул:

– Осторожно, ступенька! – я поняла, что это тот же похититель. Сбоку раздался голос моего нового владельца:

– В машину ее! И, ради бога, дайте ей какой-нибудь плащ. Она вся замерзла.

Надо же, пока он не сказал этого, я даже не замечала, что все мое тело бьет озноб. Мои плечи укутала мягкая ткань. Сильные руки вывели меня на улицу, бережно усадили в машину. Конечно, теперь ведь я чужая собственность. За которую заплатили просто астрономическую сумму.

Новый хозяин сел рядом, положив мне руку на колено:

– Успокойся, Мелисса. Теперь все будет в порядке.

Я вздрогнула, оборачиваясь к нему. Он знает мое имя?! Но откуда? И почему его голос кажется мне смутно знакомым?

Машина скользила по ровной дороге. Побережье закончилось, и мы въехали в городок, купающийся в вечерних сумерках. Невысокие белые домики, деревья… Я по-прежнему не могла понять где мы находимся. Не только город – даже страна оставались для меня загадкой. Пролетев через город, мы оказались перед небольшим частным аэродромом. На взлетной полосе нас уже ждал самолет. Только поднявшись на борт, я заметила, что мой спутник уже снял маску и замерла в изумлении:

– Итан! Ты?!

Наша семья никогда не могла похвастаться состоятельностью, но мама с папой всегда говорили, что их главное сокровище это я. И я старалась их не подводить: училась на «отлично», старалась заниматься дополнительно… И после школы стала единственной, кто смог пройти по конкурсу в престижный колледж. Туда, где платное обучение могли себе позволить только богачи.

Там я поняла, что далеко не всегда светлый ум и дисциплинированность облегчают жизнь. Элитное заведение оказалось настоящей клоакой… Наркотики, алкоголь, беспорядочные связи… Я была здесь лишней. Из всех моих однокурсников действительно за знаниями сюда пришли только двое – я и Итан.

В отличие от меня он был сыном обеспеченных родителей. Поэтому, хоть парень и был настоящим ботаником, его не трогали. Опять-таки, в отличие от меня. Однажды он даже попытался за меня заступиться, и произошла драка, закончившаяся настоящим скандалом. Подробностей я не знаю: на следующий же день родители забрали меня домой. А я только рада была покинуть этот ад.

Как потом объяснил отец, ему недвусмысленно намекнули: если я не уйду добровольно, меня все равно вышвырнут. На этот раз – с такой историей, что меня не примет ни один колледж в стране. Пришлось смириться. Но я навсегда запомнила лицо моего спасителя. Его худенький, слабый кулак, летящий в лицо верзиле, пытающемуся расстегнуть на мне блузку, пока его друзья держат меня за руки.