Тори Ру - Мы носим лица людей

На столике резко подпрыгивает и разражается жужжанием телефон.

Дьявол!

Входящий вызов – Марта.

Грациозной походкой пантер мои одноклассницы – Марта и Оля – вышагивают рядом со мной к кафешке, где мы обычно зависаем по вечерам и пьем черный кофе. Мы веганши и ЗОЖницы, но иногда, в разговорах в школе, как бы невзначай громко и во всеуслышание признаемся друг другу, что страдаем от анорексии.

В холле сдаем гардеробщице куртки. Сложив на свободный стул сумки с логотипами известных брендов – из трех этих сумок настоящим логотипом сверкнула только моя, потому что папа отчехлил за нее сумму с четырьмя нулями, – мы занимаем самый лучший столик.

Я улыбаюсь:

– Что будете, девочки? – Оля и Марта тут же утыкаются носами в меню, хотя, к гадалке не ходи, снова закажут кофе. Это дома, где никто не увидит, в ход у них идут и мамкины котлеты, и бабушкины пироги, и борщ со сметаной…

Ну да, на самом деле Марта и Оля – никакие не веганши, они жрут все и в огромных количествах.

– Кофе! – выдают девчонки почти одновременно, и подошедший официант записывает их заказ.

– Жуткий холод, поскорей бы лето… – поводит плечами Марта.

– У тебя уже есть планы на отдых? – со скучающим видом спрашивает у меня Оля.

– Планируем полететь на Кипр, – отвечаю я, безмятежно разглядывая ее идеальное лицо. – А у тебя?

– Ох. – Она хмурится. – Мы не решили… Отец работает сверхурочно и пока не знает, когда ему разрешат отпуск.

– Да, мы тоже еще не определились, до лета так далеко… – вторит ей Марта.

Я ухмыляюсь, но взгляд моих голубых, как чистое небо, глаз не вызывают у девочек ни единого подозрения, что на их байки я не ведусь.

Родители Оли вкалывают на заводе, а семья Марты настолько бедна, что ей положены бесплатные обеды в столовке. Но правило нашего клуба стерв – не говорить об этом даже в нашем клубе стерв.

Оля долго трещит про сегодняшнюю вечеринку у ее парня Стаса и про то, что Ленка бросает на него слишком пристальные взгляды, и, пожалуй, ей вообще не стоит показывать носа в школе. Мы с Мартой ей радостно поддакиваем. Марта предлагает сделать в Интернете вброс о том, что у Ленки хламидии, и эта идея вызывает приступ такого дикого хохота, что люди за соседними столиками принимаются неодобрительно на нас коситься.

Перестав наконец гоготать, Оля с озабоченным видом зарывается в сумочку:

– Вот черт… Я, кажется, кошелек не взяла!

По давно заведенной традиции я поднимаю руку:

– Все нормально, девочки, я заплачу!

От меня не ускользает, как удовлетворенно они переглядываются, но мне не обидно. На самом деле они зависят от моих денег куда больше, чем я завишу от их внимания.

– Так что насчет сегодняшней вечеринки? Ты идешь с нами? – мило и фальшиво улыбается Марта.

Конечно, она догадывается, что я всеми фибрами души ненавижу тусовки у этих дегенератов и при любой возможности отказываюсь их посещать, но именно сегодня, назло папочке, я собираюсь протусить вне дома до утра, никого не предупредив.

– Ну конечно! – Я отодвигаю плетеный стул и кладу деньги на столик. – Чего мы ждем? Идем!

Я бодро улыбаюсь.

В классе никто, кроме Ленки, не в курсе того, что произошло в моей семье. Но она никому об этом не расскажет.

Моя угловатая тень маячит далеко впереди, ее давят пролетающие по дороге машины и автобусы, ноги ломит от высоченных каблуков, саднит содранные мозоли.

Я стискиваю зубы.

Марта и Оля ходят в удобных ботинках, потому что и так выше всех в параллели, а мне к шестнадцати годам удалось вырасти только до метра шестидесяти. Они давно носят лифчики второго размера, а для меня это больная тема. У них красивые лица и огромные карие глаза, а я похожа на ребенка. И никакие каблуки и помады не могут этого исправить.

Тусовки у Стаса представляют собой бесцельное просиживание штанов в душной трешке его родителей, которые часто смываются куда-то за город.

Я сижу в уголке дивана и с всепоглощающей жаждой исследователя, не отрываясь, смотрю, как Ольга и Стас, чавкая, вот уже минут двадцать запихивают языки друг другу в глотки. Зрелище это мерзкое, но, по непонятным мне пока причинам, завораживающее.

Я еще ни разу ни с кем не целовалась: парни не обращают внимания на низкорослых недоразвитых детишек. Но Ольге и Марте я заливаю, что кое-какой жизненный опыт у меня имеется.

В лагере… В четырнадцать лет… Вы его не знаете… Было обалденно…