Тори Ру - Мы носим лица людей

Ничего себе…

– За что тебя так разукрасили? – Я моргаю и прячу руки в карманы своего серого худи.

– Просто я слишком крутой для этого мира, – пожимает плечами мой брат.

– И тем не менее ты огреб?

– Провожал девушку. Подвалили четверо. Повозили мордой по асфальту, ну, знаешь, как это бывает…

– Знаю, не дура!

– Тогда будь добра, помоги инвалиду и нажми эту чертову кнопку.

Шея затекла и ноет, руку покалывают тысячи мелких иголок, в левый глаз нестерпимо назойливо светит солнце…

Накопившаяся за месяцы бессонных ночей усталость ушла.

Душа пребывает в давно забытом состоянии покоя, слышно, как звенит тишина.

Рядом со мной мерно дышит живое существо. И это существо – парень.

Моя щека припечатана к его плечу, ткань его футболки на этом месте мокрая – видимо, во сне у меня текли слюни.

Мозг резко возвращается в состояние бодрствования и разражается услышанными вчера от этого ангелоподобного существа матами.

Последнее, что я помню – мы сидим рядом на диване и смотрим какой-то адский треш про маньяка с бензопилой, и братец ржет.

А потом меня сваливает вселенская усталость.

Братец, откинувшись на подлокотник, до сих пор мирно спит, а на меня находит странное состояние: с азартом магазинного вора я разглядываю ссадины и след от удара на его гладком бледном моем лице.

Он тоже изломан. Я не одна…

Дотрагиваюсь до синяка пальцами, и ощущение живого тепла кажется таким странным, что я тут же их отдергиваю. Пулей перепрыгиваю на свою кровать, заботливо застеленную бабкой чистым постельным бельем, и задергиваю ширму.

Лицо и уши пылают.

Я все-таки сошла с ума?..

– Проснись и пой! – орет кто-то над моим ухом, и я пытаюсь спастись, прикрыв голову подушкой.

– Еще рано, Макс… – хриплю и тут же зажмуриваюсь. Какого лешего я так его назвала?!

– Ого! Она знает мое имя! – гогочет голос, и неведомая сила вырывает подушку из моих рук. – Я серьезно, Дань. Я в тебе нуждаюсь!

Услышав это, я буквально подпрыгиваю на кровати:

– В каком смысле?

Из-за своих утренних вольностей мне стыдно до одури. Хорошо, что он спал и ни о чем не догадывается… Однако даже сам факт пускания слюней в его плечо – огромная тень на моей и без того запятнанной репутации.

– Да в прямом! Мне нужно, чтобы кто-то постоял на шухере, потому что мои архаровцы тупо не отвечают на звонки, а у меня срочное дело! – Братец садится по-турецки у кровати, а я с сомнением разглядываю его прикид: вчерашние джинсы, рубашку и посылающую на три буквы футболку. А еще – убогие синие кеды с белыми носами и кружочками по бокам. Вьетнамские кеды!

Когда мой папаша учился в девятом классе, он гонял в таких в школу (я видела старые фотографии в альбоме).

Глаза братца в лучах полуденного солнца горят всеми оттенками мольбы, тревоги и ненормальности, и вместо желания поиздеваться меня пронзает иголка обезоруживающего сочувствия.

– Надеюсь только, что нас не посадят, – ворчу и выпутываюсь из одеяла.

– Не посадят! – заверяет Макс, достает из кармана грязно-зеленую шапочку и натягивает ее до бровей. – За мной!

В шапочке он сразу становится стремным…

Догадка, как молния среди ночи, ослепляет своей очевидностью: я видела его еще до того, как мы познакомились. Я видела его на фото на страничке тех, кто «носит лица людей».

Твою ж мать… Карманная обезьянка!

Застревая в трещинах асфальта каблуками и рискуя сломать ноги, я, ненакрашенная, бледная и хмурая, спешу за братцем. Я не знаю, на что подписалась, и неизвестность нервирует.

– Эй! Я слышала о вашей «святой троице»! Ли, Ротен и Кома… Ты кто?

Макс резко останавливается и недоуменно на меня смотрит, но тут же на его лице расплывается улыбка, превосходящая размерами старую калошу:

– Оу, все никак не привыкну к славе… А сама как думаешь? Кто я?

– Ты – Ротен [3] Ротен – rotten ( англ. ) – гнилой. . Без вариантов! – Я отталкиваю его с дороги и иду дальше.

– Поверь мне, когда ты увидишь Ротена, ты сразу поймешь, что это он. Как и Ли. Я вообще-то Кома! И еще: ты идешь не в ту сторону… – Он легонько подталкивает меня за плечи в нужном направлении. – Чтобы узнать историю происхождения моего ника, необходимо пересмотреть художественный фильм «Безумный Макс: Дорога ярости»: если ты припоминаешь, там был бешеный и мегакрутой гитарист Coma-Doof Warrior [4] Слепой гитарист из фильма «Безумный Макс: Дорога ярости», его имя произносится «Кома-Дуф Вэрриор» ( примеч. ред. ). … – активно жестикулируя, вещает Макс.