Алла Полански - Сначала

Жизнь наматывалась по спирали, перенося историю с одного поколения на другое.

Точно так же, больше тридцати лет назад, она, Надя, лежала на коленях единственного родного человека, рыдая от обиды и боли. Брошенная… Обманутая… Одинокая.

Обнимая едва округлившийся живот, она и представить не могла, как жить дальше.

Точно так же Ирина Львовна гладила её по волосам, обещая помочь всё пережить. Она стала ей матерью. Полюбила, как никто другой… Полюбила не только Надю, но и её ещё не родившуюся дочь.

Она не разрешала сдаваться. Поднимала ей вверх голову, когда та опускалась вниз. Радовалась вместе с ней первым толчкам малышки, ходила на приёмы врачей, вязала тёплые носочки и шила ползунки. Плакала от счастья, когда в доме появилась ещё одна Иринка, названа в честь неё.

Потом были два года, наполненных любовью, лаской и теплом. Пока сердце Ирины Львовны не выдержало обширного инфаркта.

Снова жизненный удар. Опять необходимость учиться жить заново. Одиночество поглотило Надю с головой. Единственная её цель – подарить Иринке хорошее детство. У её дочки должно быть всё. Самые лучшие игрушки, когда на прилавках магазина – полнейший дефицит. Самое красивое платье, когда не было возможности купить вдосталь ни ткани, ни кружев…

Надя работала на трёх работах, приходя в садик за дочерью поздно вечером.

Поужинав, она, уставшая, ложилась спать, даже не чувствуя, как маленькие ручки гладили маму, пытаясь разбудить, чтобы вместе поиграть в слова. Они были самими родными, и в то же время до жути чужими друг другу.

Стремясь дать дочери самое лучшее, Надя сама же отобрала бесценное – любовь…

Любя до одури, она не научила любить взамен.

Всегда казалось, что ещё успеет поговорить. Вот ещё чуть-чуть – и уже можно безбедно жить. Но снова приходилось крутиться как белка в колесе, пытаясь решить десяток тяжеленных дел.

Жизнь рушилась на глазах, но уже никто не мог что-либо изменить…

Маятник раскачивался из стороны в сторону, принося за каждым своим движением непонимание, недоверие, нелюбовь…

***

Я открыла глаза, ощутив приятный запах свежеиспечённых блинчиков и тёплого молока. Откинув клетчатый плед, прошла на кухню, где мама готовила любимый мой завтрак.

– Доброе утро, мам. – Я обняла плечи матери, зарывшись носом в её волосы.

– Доброе утро, милая. Садись, будем кушать… – ответила она мягким голосом.

Столько всего хотелось сказать.

Попросить прощения.

Умолять забыть злые слова, так часто вырывавшиеся в сердцах…

В горле першило, голос дрожал, слёзы застилали глаза.

– Мам, я хотела… – опустив голову начала говорить я.

– Тише, милая… Всё прошло… – сжав мою холодную руку, перебила меня мама. Знаю, она не хотела ворошить прошлое и вновь погружать свою дочь в пучину страдания и слёз. – Мы начнём новую жизнь…

– Мамочка… – едва слышно, одними губами прошептала в ответ, крепко прижимаясь к груди матери…

***

Забрав со стоянки ресторана автомобиль, я помчалась по пустой окружной дороге. Солнце, отражаясь от снежного покрова, слепило глаза. Порывшись рукой в бардачке, нашла солнцезащитные очки, чтобы хоть немного спрятаться от ярких солнечных лучей.

Машина уверенно двигалась по прямой, направляясь к загородному дому. Дому-призраку… Его никто не видел. Никто не знал о его существовании.

Я купила это двухэтажное здание ещё в то время, когда была полностью уверена в своих силах. Когда мечты ещё роем вертелись в моей голове.

Первым делом, конечно, сделала детскую. Комната в розовых тонах с кучей маленьких мишек Тедди. Здесь должна была расти принцесса… Моя принцесса…

Дорога свернула влево, переходя в небольшую поселковую улицу. Скинув скорость до минимума, я плавно объезжала все выбоины и неровности пути. Проехав мимо трёх небольших домиков, я наконец остановилась возле шикарного двухэтажного здания с красной черепицей на крыше. Осталось самое малое – набраться мужества и зайти внутрь.

Минута стекала за минутой. Время неизбежно убегало вперёд, не давая возможности вернуться в прошлое. Всего лишь сделать один шаг… Поднять ногу и переставить её немного вперед.

Всё просто…

Со стороны.

Выключив магнитолу, я сняла очки, бросив их на соседнее с водительским сиденье.

Каждый раз сделать этот шаг становилось всё труднее и труднее.

Но и всё более неизбежно.

Набравшись мужества, всё-таки вышла из машины, громко хлопнув дверью. Выложенная камнями дорожка вела к красивому крыльцу, обрамлённому металлическими кованными завитушками. Прикоснувшись к металлу входной двери, я ощутила, как моё сердце испуганно затрепетало в груди. Казалось, лёгкие уменьшились в несколько раз, не давая возможности нормально дышать. В глазах защипали непрошеные слёзы. От долгого бездействия чувство страха начало перерастать в паническое состояние. Спасти ситуацию мог только один шаг – либо вперёд, либо назад, обращаясь в позорное бегство от самой себя.