Александр Шляпин - Небо нашей любви. Часть вторая

В последнее время все чаще и чаще Краснов приходил к Леди во сне. После такой ночи Ленка Лунева просыпалась вся в слезах, и уже с самого утра все валилось из рук. Уже восемь месяцев она одна воспитывала сына Димку и каждый день верила в то, что вот— вот откроется дверь, и на пороге появится её любимый Краснов. Но он не появлялся. Где он, что с ним, задавала она вопросы, стараясь хоть краем уха в сводках информбюро услышать его фамилию. Ей до сих пор не верилось, что прошло восемь месяцев, как она живет в Москве в квартире хирурга и начальника санитарного поезда Альберта Сергеевича Зверева. Его жена Екатерина Дмитриевна, довольно приятная седая женщина лет шестидесяти пяти, стала ей второй матерью. После того, как под Минском, еще в сорок первом году погиб их сын, она всю свою любовь и тепло отдала Димке и Леночке. Словно родная мать, она была всегда рядом, называя Димку не иначе, как внучок, а Леночку дочка.

Действительно, она была Ленке почти настоящей матерью, поскольку её отношение к Луневой поражало своей любовью и душевным трепетом. Екатерина Дмитриевна никогда не жалела продовольственного пайка своего мужа и до последней крошки делилась с Ленкой теми жалкими продуктами, которые получала по его аттестату.

В тот год в Москве было очень сложно. Враг, хоть и отбитый зимой на сотню километров от столицы, все же досаждал ночными бомбардировками. Почти каждую ночь приходилось прятаться в метро и пережидать этот кошмар до утра, который тоннами бомб и зажигалок сыпался на головы москвичей. Днем немцы летать над Москвой не решались. Плотный огонь зениток и истребительной авиации наносил врагу невосполнимый урон и только благодаря этому, столицу удалось отстоять.

Денежный аттестат матери был хоть и небольшой, но все же позволял жить чуть— чуть лучше, чем многим рядовым москвичам. Раз в месяц она ездила в финчасть военного госпиталя Москвы, где стояла на довольствии, чтобы получить те небольшие деньги, которые полагались ей по материнскому и своему аттестату.

В один из дней конца октября, спускаясь в метро по эскалатору, она увидела, как ей навстречу движется компания военных— летчиков. Они улыбались, что— то рассказывали друг другу, не обращая внимания на окружающих понурых людей с печатью скорби на лицах. Сердце Ленки как— то странно затрепетало в груди. Странное предчувствие пронзило её словно молния. В этот миг она мгновенно узнала молодого, стройного старшего лейтенанта! Она узнала бы его из сотен тысяч! Да! Это был он, Краснов!

Лена хотела крикнуть, позвать Валерку, но подкативший к горлу ком, словно веревочная петля, перекрыл ей дыхание. От собственного бессилия в её голове сознание помутилось, и люди превратились в общую серую и расплывчатую массу.

Хватаясь за бегущий поручень эскалатора и падая в обморок, Ленка присела на ступени. На какой— то миг темная пелена опустилась на глаза, и все звуки этого мира пропали, превратившись в постоянный звон. В тот миг чьи— то сильные мужские руки подхватили её и понесли вперед, держа её на весу. Лена неожиданно вернулась в сознание и очнулась. Летчики скрылись из виду, поднявшись из метрополитена на улицу.

Что делать? Бежать наверх и догнать его? Лена знала, что это просто невозможно. Упустив Краснова, хоть на мгновение она уже никогда не сможет найти его среди многочисленной толпы москвичей и гостей столицы. Он, слившись с массой людей, словно привидение растворится в этом гигантском муравейнике. А возможно, он вновь исчез из её жизни на долгие годы. Чувствуя, что она бессильна перед таким поворотом судьбы, Лунева заплакала. В тот миг ей было очень тяжело. Горечь, обида на свою беспомощность, голодным зверем глодали её душу и она не знала как ей поступить дальше.

Тихо всхлипывая, Лунева плакала, украдкой вытирая платочком набежавшие на глаза слезы. Словно в тумане она дошла до скамейки и присела, опершись на холодную мраморную стену. В горле стоял ком.

Мало ли тогда было плачущих людей? Кто— то потерял отца, сына кто— то все вообще всех родных и близких. Война не щадила никого.

Несомненно, это был Краснов. Его лицо, его улыбку она бы узнала из миллионов. Её сердце, словно было связано невидимыми нитями с сердцем Краснова. Из всего, что ей довелось пережить в этой встрече, это было не только разочарование, но огромная – огромная радость. Нет – это было настоящее бабское счастье! Валерка ведь был жив! Он был жив, и это еще больше вселяло в нее силы и надежду на счастливое будущее, и долгожданную встречу.