Дана Делон - Под небом Парижа

– Он тогда много шутил, привлекал всеобщее внимание и даже умудрился насмешить меня, несмеяну, целых два раза. Он был такой беззаботный. Баловень судьбы, – продолжаю я рассказывать Валентину.

– Все случилось в первую же встречу?

– Нет, конечно. Мне было двенадцать, ему двадцать семь лет…

Я проваливаюсь в воспоминания девятилетней давности. Помню, как мы выбирали десерт. Алекс задумчиво постукивал пальцем по подбородку.

– Да, непростой выбор. Что думаешь, Марион, тирамису или шоколадное фондю?

Признаться, в моей голове стоял тот же вопрос. И я не знала, какой выбор сделать. Алекс усмехнулся в своей фирменной манере и предложил:

– Давай я возьму шоколадное фондю, а ты тирамису, и мы с тобой немного поделимся? Что скажешь?

Он казался таким расслабленным, таким влюбленным в жизнь. Он смотрел на меня с улыбкой, и уголки моих губ сами по себе приподнимались, отвечая на нее, улыбаясь в ответ.

– Отличная идея, – заключила я, и мы так и сделали. Только вот Алекс съел меньше половины своего шоколадного фондю, а я так увлеклась, что практически не оставила ему тирамису. Мне стало неловко и даже капельку стыдно. Он подмигнул мне и постучал по своему животу.

– Ты только что сделала мне одолжение: поверь, отрабатывать в зале лишние калории никому не доставляет удовольствия. Давай ты доешь все тирамису, и я со спокойной душой сегодня усну, не думая о завтрашней тренировке.

И я доела, в конце довольно облизнув ложку, а после прикончила еще и фондю. Мама, качая головой, начала было лекцию о вреде чрезмерного употребления сахара. Но Алекс очень удачно сделал комплимент ее платью. Она рассыпалась в благодарностях, а он в очередной раз мне подмигнул. Александр-Антуан дю Монреаль покорил меня в тот вечер.

– В ту первую встречу он скормил мне два десерта, – со смешком говорю я Валентину. – Знаешь, даже странно, но Алекс никогда не был для меня братом. Сидя с ним за одним столом, уплетая два десерта, я не думала: «Как круто, что этот клевый парень стал моим братом». Таких мыслей не было.

– А о чем ты думала?

– Он скорее превратился в моего кумира, – решаю я признаться Валентину. – В мои двенадцать лет мне безумно захотелось быть похожей на него, стать такой же раскованной, уверенной и находиться в центре внимания. Быть такой же жизнерадостной, беззаботной и красивой.

– Да, интересно… Но когда ты все-таки поняла, что любишь его? – не унимается Вал.

Прячу взгляд. Не хочу делиться этим с Валентином. Прекрасно осознаю, когда я увидела в Алексе парня, но это слишком личное.

– Не знаю, Вал. Видимо, когда я взрослела, менялось мое восприятие мира и отношение к нему.

Официант приносит наши заказы. Мы стаскиваем маски. Валентин хмурится. Он молча начинает разрезать стейк, я же решаю посолить и поперчить мясо.

– Я знаю, когда ты врешь мне, – вдруг сообщает Вал и отправляет кусочек мяса в рот.

Я теряюсь, а он смотрит мне в глаза.

– Не хочешь – не делись. Но можно честно сказать: «Вал, давай закроем тему, не хочу ни говорить, ни делиться».

– Я не хотела тебя обидеть. Прямолинейность порой рушит даже самую крепкую дружбу.

– Вранье – вот что разрушает абсолютно все. Наша дружба строится на правде. Ты говоришь, что думаешь. Я говорю, что думаю. Мы хаваем дерьмо друг друга, осознавая, что в любой ситуации, несмотря ни на что, готовы поддержать друг друга и быть рядом. Вот мое представление о дружбе, Марион.

Он не злится, но очень обижен. Его легко читать, вся гамма чувств написана на лице. Я беру его за руку…

– Прости, пожалуйста, я правда не хотела тебя обидеть.

– Забыли, но просто так больше не делай, ладно?

– Не буду, – обещаю я, и он начинает поглаживать мою руку большим пальцем.

– А теперь улыбнись и посмотри на меня, как на самый сочный и крутой чизбургер. Представь мягкую булочку, пышную котлетку, плавленый сыр…

Я непонимающе хмурюсь, а он продолжает гладить мою ладонь, что тоже вызывает у меня вопросы.

– Может, ты оставишь мою руку в покое?

– Марион, – он смотрит на меня ласковым взглядом, – я твой самый вкусный чизбургер в жизни. Давай, глянь на меня с любовью и обожанием. – Он заговорщически мне подмигивает, словно флиртуя, но я знаю, что когда он флиртует, то делает это иначе.

Я улыбаюсь ему в ответ и переплетаю наши пальцы.

– Дай угадаю: Тот, Чье Имя Нельзя Называть, смотрит на нас?

– Какая же ты догадливая… Тебе понадобилось всего пять минут! Реактивный двигатель!

– Не знаю, что хуже: что ты пользуешься мной, чтобы позлить Алекса, что просишь меня смотреть на себя влюбленным взглядом или что, прося об этом, говоришь о чизбургере?