Ни Мони - Мания

Коллин двигался с абсолютным знанием маршрута и вскоре, подходя к безлюдному тупику, выворачивающему направо от основных залов, он стал идти крайне осторожно и медленно. Элли поняла, что он почти достиг своего пункта назначения, и стала наблюдать за ним, скрывшись за аркой. Она всем сердцем верила в чистоту их отношений, несмотря на увиденные несколько часов назад знаки любви Коллину в чате от некой дамы.

Коллин подошёл к внушительного размера картине в конце коридора и оглянулся. В этом маленьком одиноком закутке не было никого, кроме него, и Элли окатило холодным потом. От этого места веяло мистикой, будто оно было специально скрыто от глаз общества и предназначено исключительно для избранных. Если бы Элли гуляла сама по этой галерее, она бы бесспорно не дошла до этого коридора, уж больно неудачное у него расположение.

Элли с нетерпением ждала развития событий. Ей пришло в голову, что она могла спугнуть своей любознательной фигурой нежелательную незнакомку, направляющуюся в секретное убежище для свиданий, но в этом случае та верно предупредила бы Коллина по телефону о нависшей опасности тайны их встречи. Но мобильный Коллина не издавал никаких опознавательных звуков и был явно вне зоны его интереса. Было отчётливо видно, что увлечённость Коллина была направлена на томно простирающееся перед ним полотно.

Удивительно, но эта огромная картина не притягивала к себе взгляд обычного обывателя, от неё не веяло помпезностью и величественностью многих масштабных работ талантливых художников. Стоящий спиной к зрителю темноволосый парень наблюдал за негодованием природы на прибрежных песках. Печально возбуждённое море будто пыталось выбросить из своих самых сокровенных глубин всю накопившуюся грусть и угрюмость опостылых будней, выворачивая себя наизнанку и разбиваясь о серые пески, беспечно уносившиеся в круговорот душераздирающего столкновения с мощью воды, принося обессиленному морю ещё больший привкус мерклого бытия.

Смотря на темноволосого высокого Коллина с такого же ракурса сзади, на миг Элли показалось, что Коллин одно целое с этой картиной, будто он и есть тот самый персонаж, настолько их окутывала некая таинственная гармония.

Медленными движениями Коллин стал направлять всё своё тело в правую сторону картины, и в этот момент Элли обратила внимание, что в нижнем правом углу холста можно было разглядеть белое свечение. Оно огибало угол картины на пару сантиметров и проходило тонкой линией, будто край был слегка оторван, а промежуток между полотном и багетом был подсвечен со стороны стены лёгким приятным блеском. Это ангельское сияние завораживало наблюдателя и гипнотически приковывало всё внимание. Но не успела Элли полностью погрузиться в манящую магию увиденного, как Коллин закрыл своим телом край картины и, сгруппировавшись, будто собирается проползти в трубе, навалился на холст. Увиденное напрочь лишило ощущения реальности и настолько было неестественным, что Элли невольно устремилась ближе к месту происходящего. Руки и туловище Коллина уже провалились вперёд горизонтально к стене, как тело пловца постепенно вертикально входит в бассейн с трамплина. Он подтянул ноги к себе и полностью пропал в белоснежном свечении за полотном. Тело Элли занемело, и разум отказывался верить глазам, но она моментально заставила мозг думать о её последующих действиях, ведь холст мгновенно восстанавливал прежнюю форму, будто никакой человек не проваливался сейчас внутрь него. Она решительно подошла к загадочному произведению искусства и повторила движения вслед за исчезнувшим Коллином.

В надежде о безболезненности события, Элли закрыла глаза, но не ощутила ни твердой стены перед собой, ни потерю точки опоры под собой. Её пронзило неестественное умиротворение и лёгкость воздуха, и она открыла глаза. Перед ней явилось пространство, залитое всё тем же светлым сиянием, которое обрамляло край картины. Оно было не обширным, а вблизи плавно переходило в поле с колосьями ржи. Коллин неспешно шёл среди шелестящего шёпота золотистых злаков, как вдруг остановился. Перед ним появился маленький мальчик лет шести с волосами цвета окружающих колосьев, лежащими мягким каре на его милом светлом личике с голубыми глазами. Коллин присел перед ним на колени и нежно произнёс: «Папа». Мальчик понимающе положил руку на его плечо, и Коллин исчез.

Понимая, что назад дороги нет и Коллин точно знает, что делает, Элли продолжала следовать его путём, всё же не без доли страха и дисбаланса в понимании. Она пошла навстречу маленькому ангелу, поле вокруг которого разливалось спокойной безмятежностью и лелеяло слух мелодичной натурой природы. Но чем ближе Элли подходила к мальчику, тем мрачнее начинал казаться этот неведомый мир, глаза ребёнка больше не казались ангельскими, а замирали в немом вопросе к чужаку. Элли почувствовала подступающую опасность и начала тревожным голосом произносить: «Папа, папа». Лицо малыша исказилось в жуткой гримасе, его губы начали раскрываться и разлиплись тягучими тёмными кожными тканями, залепившими весь рот, из которого вопросительно проскрипело металлическим рокотом протяжное «Пааа-па». Ужас и бессилие охватили Элли в эту минуту, но понимая, что мальчик является проводником в места, куда держит путь её муж, который всегда был впереди неё и никогда ещё не приводил их в тупиковое состояние, она стремительно схватила искажённую фигуру за руку, и окружающий мир огненными раскатами тока по телу померк в её глазах.