Ольга Борискова - Он – мой лёд

– Президент Федерации поверил мне, Оля, – слова зазвучали ещё твёрже. Взглядом он держал меня, и я знала – права отвернуться у меня нет. Потому что это будет проявлением слабости. А слабых Рудов не любил. – Поверил тебе. Ты не имеешь права отступить.

– Я все понимаю, – я действительно понимала. – Обещаю, что соберусь и не буду думать ни о чем постороннем.

– Вот и хорошо, – тренер удовлетворённо кивнул. Посмотрел на стоящий за моей спиной кофейный аппарат. Достав из кармана купюру, скормил ему и выбрал из списка латте.

Аппарат зашумел, Роман же ничего больше не говорил. Просто стоял рядом и ждал. Только когда кофе был готов, он достал стаканчик и, подав мне, произнёс:

– Год назад ты пришла ко мне для того, чтобы я сделал из тебя нечто большее, чем ты была. Я сделал. Но именно сейчас твоё будущее зависит в большей степени от тебя самой.

– Я знаю, – сделала глоток.

На удивление кофе оказался вполне приличным, к тому же, от стаканчика исходило тепло, согревающее пальцы. Роман взял его у меня, отпил и вернул обратно.

– Рад это слышать, – проговорил он и направился к вышедшему в зал сотруднику авиакомпании.

Посмотрев ему вслед, я обхватила стаканчик обеими руками. Да, теперь многое зависит от меня. Даже не так – теперь от меня зависит всё. От меня и от того, смогу ли я быть сильнее собственного прошлого.

Я отвернулась к окну. Снег на улице валил, не переставая. Всегда любившая морозные снежные зимы, в другой день я бы была рада этому, но только не сегодня. Не сегодня и не сейчас. Единственное, чего мне хотелось – чтобы буря наконец закончилась, и мы смогли вылететь в Саранск. Только кто-то сверху, судя по всему, решил укрыть город толстым белым покрывалом. Всего неделя до Нового года…

Несмотря ни на что, мне хотелось бы встретить этот праздник здесь, в России. Но нет. Сразу после завершения чемпионата я опять улечу в Штаты. Теперь мой дом был там, пусть даже до конца я всё ещё не могла принять этого.

– Оль, ты идешь?! – раздался сбоку от меня голос Маши. Тут же я почувствовала прикосновение к руке и, допив оставшийся в стаканчике кофе, обернулась.

– Куда? – столкнулась с ней взглядом.

Судя по тому, как она смотрела на меня, задумавшись, я пропустила нечто важное. Издали вгляделась в табло, но различить ничего, конечно же, не сумела.

– Объявили посадку? – с надеждой спросила я. – Я не слышала.

– Какую посадку, Оль?

Для того, чтобы придать тону ещё большую красноречивость, Анохиной оставалось разве что у виска покрутить. Сделать она этого, конечно, не сделала. Только внимательно посмотрев мне в лицо, осведомилась с лёгким укором:

– Ты где витаешь? Вернись, пожалуйста, на эту грешную землю.

– Маш…

– Рейс отменили из-за снегопада, – пояснила она, поняв, видимо, что я действительно несколько не в себе. – Едем в гостиницу.

– А как же чемпионат? – глупо спросила я, сжав в пальцах пустой стаканчик.

Почувствовала себя так, словно мне было не двадцать, а лет восемь от силы. Сколько раз уже случалось такое: рейсы задерживали, отменяли… Не через час же он, этот чемпионат, в конце концов!

– Чемпионат от тебя не убежит, – нетерпеливо ответила Машка. Именно так, если бы я на самом деле была неразумным ребёнком. – Оль, пойдём. Вернись в реальность, в самом-то деле!

Молча кинув стакан в ведёрко возле аппарата, я в последний раз посмотрела в окно. Настоящая русская зима, разве что солнца не хватает.

Чувства у меня были смешанные – с одной стороны казалось, что только вчера я точно так же стояла у окна перед вылетом в Штаты в ожидании нашего рейса. А с другой… С другой у меня было ощущение, что с того момента прошла вечность.

Вот только изменила ли меня эта вечность? На этот вопрос ответа у меня не было.

– Пойдём, – наконец вздохнула я.

Анохина тут же схватила меня за руку. Как будто боялась, что я потеряюсь среди окружающих нас людей или снова с головой окунусь в не оставляющие меня в покое мысли.

Порывистая, несдержанная, она напоминала мне вихрь. Наверное, если бы не она, воспоминания о Тимуре сожрали бы меня. Особенно в первые недели, когда ночью, во сне, я видела его перед собой, чувствовала дыхание, касания. Когда взгляд его холодных глаз пронзал меня насквозь, а в сознании звучал голос, слова: «без меня ты никто».

– Ма-а-аш, подожди, я забыла чемодан… – притормозила я Анохину на полпути.

Неожиданно подруга остановилась. Резко, так, что я едва не врезалась в неё. Как и там, у окна, посмотрела на меня и выговорила: